И житель Кантона полностью сознает свое новое значение. Не говоря уже об удовлетворении его ярко выраженной потребности показать себя, о его традиционной враждебности к иностранцам, и сегодня особенно к японцам, он сознает материальные выгоды своего положения как решающего звена в связях Китая с внешним миром. Уже более ста лет назад он умел отлично использовать монополию исключительной связи с "западными варварами". Почти вдвое увеличившийся товарооборот как ввозимых, так и вывозимых товаров дает значительно большую возможность заработать всем - от кули до правительственного чиновника. Это точно так же относится и к ускоренно ведущимся работам по расширению всей сети путей сообщения с соседними юго-западными провинциями, с севером в направлении Ханькоу, с штаб-квартирой Чан Кайши и с югом, с прибрежными районами провинции Гуандун. Здесь возникает становящаяся все более густой сеть дорог, которая является необходимым условием успешной обороны в случае возможной высадки японцев. Снова возрастает и значение кантонских банков, которые в течение многих лет были обречены на роль второстепенных по сравнению с банками "чжэцзянской клики", господствовавшей в банковском деле Шанхая и Нанкина.
Целью Японии в Южном Китае является отторжение провинции Гуандун от центрального правительства. Чуть ли не ежедневные воздушные налеты на Южный Китай, особенно на Кантон, должны вызвать, кроме транспортных затруднений, усталость от войны и разложение. Одновременно из Гонконга в Кантон для подготовки "государственных переворотов" протянулись нити тайных связей с различными политическими и гангстерскими элементами. В качестве последнего средства может быть применена крупная высадка в Южном Китае, живая угроза которой постоянно маячит перед глазами кантонцев и иностранцев-гонконгцев.
Первые воздушные налеты на Кантон (в конце лета 1937 года), казалось, привели к ожидаемым результатам. Бомбы, безжалостно сбрасывавшиеся на перенаселенные кварталы города, производили ужасающее психическое и моральное действие. Многие кантонцы уверяли корреспондента, что решительное продолжение этих налетов на открытый город неизбежно привело бы к величайшей панике и тем самым к капитуляции Кантона. Страстная кампания протеста, особенно со стороны английских телеграфных агентств и газет, принесла свои плоды. Японцы отказались от такого способа ведения войны, ограничившись намного более безобидными целями для воздушных налетов. Насколько эти ежедневные бомбардировки, воздушные тревоги в городе и ограничение движения затрудняют жизнь каждого жителя, настолько невелико значение налетов японских эскадрилий, насчитывающих до 40 бомбардировщиков. С не совсем понятной регулярностью они сбрасывают 500-килограммовые бомбы на давно покинутые аэродромы, снова и снова перепахивая уже развороченную землю; не менее безрезультатны и бомбардировки давно бездействующего военного завода, оборудование которого большей частью уже вывезено и установлено на других заводах в глубоком тылу. Иностранцы и богатые китайцы, живущие в несколько более современных пригородах Кантона, уже давно оборудовали бомбоубежища на случай, если японские летчики вдруг изберут в качестве мишеней частные дома высокопоставленных китайских чиновников. Помехи движению транспорта и тем самым военным перевозкам тоже невелики.
Попытки вызвать "стихийные государственные перевороты" пока не принесли успеха. Об одной из таких попыток стало известно корреспонденту. В феврале был раскрыт подготовленный до мелочей заговор, который, по крайней мере по словам губернатора провинции У Дэ-чжэня, был организован японской стороной. Да было бы и странно, если бы японцы не пытались достигнуть своей цели посредством столь часто применявшегося до сих пор "внутреннего государственного переворота" и заполучить в свои руки Кантон и юг страны. При этом японцы рассчитывают не только на силу денежного подкупа. Они надеются использовать старые противоречия между южными и северными китайцами, между руководящими деятелями в Кантоне, которые отнюдь не образуют единую, абсолютно доверяющую друг другу группу. Первую попытку переворота должен был осуществить один старый генерал, оставленный без внимания сегодняшним руководством. Однако в Китае очень многое переменилось, и сколь бы ни были велики противоречия между этим генералом и сегодняшними правителями, их оказалось недостаточно, как оказалось недостаточно и крупных денежных сумм, чтобы превзойти противоречие между китайцами и японцами. Старый генерал обстоятельно сообщил правительству о всех подробностях заговора. Когда в день запланированного переворота армада японских самолетов беспрерывно кружила над Кантоном и ждала условленного сигнала об успехе задуманного предприятия, участники заговора уже давно сидели за решеткой.
Японцы, кажется, и здесь не видят изменений в отношении к японской политике, которые произошли с 1931-1932 годов в сознании даже простого китайца. Однако можно впасть в противоположную ошибку, если при оценке внутриполитического положения оставлять без внимания имеющиеся противоречия и трения между правящими группировками Китая.
Сегодня слабейший пункт в единстве Кантона нужно усматривать, пожалуй, в том недоверии, которое существует между верховным главнокомандующим провинциальной армии и политическими руководителями провинции Гуандун и Кантона. Это недоверие приводит не только к частым интригам, но и к очень опасным экспериментам. Так, например, очень широко осуществленное в провинции Гуандун вооружение крестьян, создание из них локальной гражданской милиции было ускоренно проведено большей частью с прицелом на то, чтобы смочь предотвратить последствия ненадежности военного руководства, которая может принять опасные размеры с помощью независимых вооруженных сил. Однако в истории Китая крестьяне часто применяли оружие ради целей, которые не всегда целиком отвечали намерениям сиюминутных владык.
Страх китайцев перед высадкой японцев на юге в последние месяцы уменьшился, хотя и не прошел полностью. Частые обстрелы китайского побережья, попытки высадок морской пехоты на многочисленные прибрежные острова держат Кантон в постоянном напряжении. Ибо не первый месяц опасаются, что все эти японские акции следует рассматривать только как подготовительные мероприятия к широко организованной высадке на юге, целью которой будет уничтожение единственной коммуникации, связывающей Кантон с заграницей, то есть с Гонконгом, и оккупацию самого Гонконга. По поводу пунктов, в которых могут высадиться японцы, в общем и целом существует известная ясность. В качестве особо подходящих для этого мест рассматриваются бухта Байэс и район к северо-западу от Гонконга. Успешная высадка тотчас поставила бы под угрозу с двух сторон железную дорогу Коулун-Кантон, причем для этого не понадобилось бы вторгаться на британскую территорию.
Естественно, китайцы предприняли широкие контрмеры; различные пункты сосредоточения войск связаны с прибрежными районами, находящимися под угрозой вторжения, автомобильными дорогами. В Кантоне приведены в готовность особые колонны грузовиков, дабы в случае нужды на предельной скорости перебросить в пункты, подвергнутые угрозе, дополнительные войска. Уверенность китайцев в том, что они смогут защитить свое побережье, постепенно растет. Во всяком случае, пожалуй, правильно считать, что с каждой неделей промедления должно возрастать число дивизий, которые надобны японцам для успешного проведения десантного маневра.
Дать какую-либо оценку кантонским войскам трудно. Многие иностранцы считают, что они лучше, чем солдаты центральной армии, и ссылаются на пример 1932 года, когда китайцы с юга сумели одни на протяжении недель сдерживать атаки японцев на Шанхай. Говорят так же о том, что южнокитайские дивизии неплохо показали себя в последнее время в Центральном Китае. Внешнее впечатление от солдат на улицах Кантона хорошее; о южнокитайских военно-воздушных силах не удалось узнать ничего. Видимо, они были уничтожены еще в первые недели конфликта.
Юго-западные провинции
Роль Кантона не стала бы такой большой, если бы не произошли значительные изменения во всех провинциях Юго-Западного Китая. К юго-западным провинциям, кроме провинции Гуандун, относятся провинции Гуанси, Юньнань и Гуйчжоу. Становится заметным широкое перемещение хозяйственных и особенно военно-хозяйственных предприятий из провинций, которые война подвергла угрозе или которые уже оккупированы. Многие арсеналы переведены из зоны военных действий в провинцию Гуанси, труднодоступную для японской авиации. Новые аэродромы, построенные в провинциях Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу взамен кантонских, разрушенных в результате бомбежек, могут быть использованы в любое время и для воздушного сообщения с Гонконгом. Оборудованы даже заводы по сборке самолетов и ремонтные мастерские для переправляемых через Гонконг иностранных машин, сборка которых не производится на английской территории и которые так же не имеют права перелетать оттуда в Китай в качестве боевых самолетов, предназначенных для формирования центральной армии. Кроме того, в этих провинциях идет оживленная разработка источников сырья на экспорт. Эта эвакуация и развертывание новых предприятий, важных в военном отношении, требует в качестве предпосылки создания густой транспортной сети в этих провинциях. И одним из значительнейших достижений центрального правительства вкупе с администрацией провинций остается пример удивительного размаха, преподанный при строительстве шоссейных и железных дорог национального значения в особо тяжелых условиях военного времени. Большая автомагистраль Гонконг-Кантон-Ханькоу не единственная коммуникация, связывающая юг страны с Центральным Китаем. Юньнань-фу, столица одноименной провинции, уже давно соединена с Ханькоу автомагистралью, которая имеет выход к индокитайской железнодорожной сети французских владений. В качестве третьего и новейшего достижения к этому добавилось шоссе, которое идет от бирманско-индийской границы - с подключением к британско-индийской железнодорожной сети - в провинцию Сычуань, обеспечивая на заключительном этапе связь с Ханькоу на Янцзы. Несомненно, здесь говорится не об автострадах в нашем смысле. Они большей частью не имеют твердой подушки, и сообщение едва ли может регулярно поддерживаться при всех погодных условиях. И все же значение этих дорог едва ли можно недооценивать при трудновообразимых огромных расстояниях и былой обособленности всех этих областей от международных коммуникаций и транспортной сети на Янцзы в Центральном Китае.