- Я приехала сюда с мужем.
- Что ж, такая поездка не пройдет для него бесследно. Я преклоняюсь перед гением японских зодчих.
- Вы правы, мой дорогой! - рассмеялась женщина. - Но архитектором был мой первый муж. Вечный мальчик. Я быстро устала от его причуд.
- Вы решительная женщина, - сказал Рихард, обдумывая, как вести себя дальше.
Тогда, во Франкфурте, его пригласили на чей-то семейный праздник, и среди друзей дома оказался муж Терезы. Молодой архитектор работал на пивоваренном заводе.
- Кто же тот счастливец, которому вы отдали свое сердце теперь? Тоже человек искусства? Или коммерсант?
- Мой муж - военный. Сюда его пригласили советником.
- Надеюсь, он не увлекается красными идеями? - как можно непринужденнее спросил Рихард.
- О, что вы! В германской армии служат настоящие солдаты. - Она остановилась. - Правда, сейчас он не в Токио: японцы пригласили его на какие-то маневры. Но он скоро вернется, и я обязательно вас познакомлю. Надеюсь, вы понравитесь друг другу. - И добавила: - Я с ним счастлива.
- Буду рад познакомиться. Только боюсь: военные не очень-то любят журналистов.
"Не слишком ли много сюрпризов за один вечер?" - думал Рихард, возвращаясь в отель. Конечно, познакомиться с немецким офицером, которого японцы приглашают на свои маневры, просто замечательно. А что касается Терезы - очевидно, она не имеет ни малейшего представления о его работе во Франкфурте. Да и всегда у нее были свои заботы...
Прошло несколько дней.
- Милый, познакомься: это тот самый франкфуртский Рихард, о котором я тебе говорила!
- Весьма рад. Подполковник Ойген Отт.
- Рихард Зорге. Как вам, наверное, уже сообщила ваша очаровательная супруга, я журналист, так что держите со мной ухо востро!..
...Прошло еще несколько дней - и Зорге, наведя справки по соответствующим каналам, узнал, что Отт, этот неприметно державшийся офицер, на самом деле - крупный германский разведчик, бывший сотрудник шефа немецкой разведки в период Первой мировой войны Николаи, теперь, после захвата власти нацистами, возглавившего один из центров шпионажа - Институт истории новой Германии. Одно обстоятельство, касавшееся Ойгена Отта, было особенно многозначительным: в декабре минувшего, 1932 года, когда генерал-лейтенант Шлейхер ненадолго стал канцлером Германии, он направил в Веймар, где в то время находился Гитлер, посланца с предложением фюреру войти в состав кабинета в качестве вице-канцлера. Посланцем, выполнившим поручение Шлейхера, был подполковник Отт. Такое доверительное поручение не дадут первому попавшемуся человеку. Да и нынешний рейхсканцлер должен запомнить визитера... Неспроста, наверное, оказался вдруг Отт в Японии. И хотя подполковник приехал на острова как советник, интересующийся лишь испытаниями гаубиц, истинная цель, поставленная перед ним, - наладить сотрудничество между гитлеровской и японской разведками. Кроме того, он должен был изучить военно-политическое положение в Японии и представить в Берлин обстоятельный доклад.
Рихард Зорге решил сделать ставку на этого "серого подполковника". Нет, он не навязывался ему в друзья. Поначалу они встречались то в посольстве, то в немецком клубе, то "У Рейнгольда" - в баре немца, славившегося своими сосисками по-баварски, мюнхенским пивом и прогитлеровскими взглядами. Конечно же, Зорге ничего не спрашивал. Рихард говорил сам, во всем блеске демонстрируя перед хватким разведчиком знание и обстановки в Японии, и нацистской фразеологии. Рассказал о своем визите к генералу Хаусхоферу, редактору журнала "Цайтшрифт фюр геополитик", даже показал его рекомендательное письмо.
- Вы знакомы с самим Хаусхофером?! - воскликнул Отт. - Я преклоняюсь перед его талантами и являюсь ревностным приверженцем его теории о геополитике. Рад, что наши взгляды совпадают, господин Зорге. Всегда готов оказать вам содействие в выполнении поручений господина генерала Хаусхофера.
- И я, в свою очередь, так же буду весьма рад помочь вам. Конечно, в силу своих скромных возможностей, господин подполковник.
Вскоре Рихард убедился в том, что Отт клюнул, как рыба на наживку. Он решил, что общительный и осведомленный журналист, располагающий такими рекомендациями и такими связями, может быть ему полезен.
Сначала подполковник выуживал отдельные сведения. А однажды прямо попросил:
- Помогите, Рихард, составить одну бумагу в Берлин.
- Охотно. Однако...
- Ясно, особо секретные бумаги я вам, конечно, не покажу, но общие разделы... Будь они прокляты!..
Зорге сочувственно кивнул:
- Понимаю: офицеру противно заниматься нашим ремеслом бумагомарания. Давайте-ка ваши тезисы.
И он сочными мазками нарисовал картину положения в Японии, дав событиям такую интерпретацию, которая должна была особенно понравиться в Берлине, а заодно показывала широкую эрудицию докладчика. Отт пришел в восторг. В следующий раз без стеснения он выложил перед Зорге все бумаги из своего портфеля. Кое-что могло представить интерес и для Центра.
"Кажется, мой расчет точен", - удовлетворенно подумал Рихард.
Но в один из весенних дней подполковник ранним утро заявился к нему в отель:
- К сожалению, меня отзывают в Берлин. Примите мою глубокую благодарность. Всегда ваш! - Он прищелкнул каблуками.
"Да, ставка не оправдалась...". - подумал Рихард, любезно пожимая руку офицеру.
Но он ошибался: Отт отправлялся в Берлин за новым повышением по службе.
* * *
Группа "Рамзай" развертывала работу. Каждый имел строго определенную сферу деятельности. Зорге взял на себя немецкое посольство, обрабатывал и готовил информацию для Центра. Вукелич стал "своим человеком" в посольствах, общался со многими политическими деятелями. Во время одной из первых встреч с Бранко Рихард сказал ему:
- Твоя долговременная программа: выяснять, как будут складываться отношения Японии с Англией и Соединенными Штатами. Империя может попытаться напасть на Советский Союз. Какою будет позиция этих стран?
Бранко узнавал и сообщал мнения американского, французского и британского послов по широкому кругу вопросов международной политики. Существовали и другие источники сведений.
"Важнейшим источником информации было для него агентство Домей Цусин, - писал Зорге. - По делам службы Вукелич, естественно, посещал агентство и мог там получать самую различную информацию. К ней относились как уже опубликованные, так и не опубликованные сообщения. Эта информация носила чисто политический характер. Некоторые из его сообщений характеризовали политическую обстановку в целом. Она имела важное значение и интерес как дополнение к той обширной информации, которую мы получали по другим каналам... Вукелич мог доставать в агентстве новости, которые обычным порядком из-за цензуры не публиковались. Так мы получали возможность разбираться в развитии политической обстановки в Японии, знать позицию правительства. Вукелич постоянно беседовал на различные темы с французами, работавшими в отделении агентства Гавас, и от них получал кое-какие сведения... Отделение агентства Гавас было связано с французским посольством, и сам Вукелич поддерживал с ним контакты. Мы очень были заинтересованы как в общей, так и в фундаментальной информации, которую Вукелич стал получать в этом посольстве".
* * *
С Одзаки Рихард старался встречаться как можно реже, чтобы не навести на него контрразведчиков. На пресс-конференции. В ложе театра. На дипломатическом приеме. Короткая беседа - и снова пауза в несколько недель. От встречи к встрече Рихард проникался все большим уважением к своему добровольному помощнику и верному другу.
Исследовательская группа при газете "Асахи", которой руководил Ходзуми, занималась изучением дальневосточных проблем, имела доступ ко многим официальным источникам. Одзаки считался одним из ведущих экспертов по Китаю. И он лучше, чем кто-либо другой, понимал: японская политика по отношению к Китаю имеет чрезвычайно важное значение для обстановки на всем Дальнем Востоке, для безопасности Советского Союза. Он знакомил Рихарда со всеми тонкостями японо-китайских отношений, дополнял и уточнял те сведения, которые Зорге получал в германском посольстве.