Эта простая задача обороны имела, однако два слабых места. Во-первых, вероятный противник мог бы укрепиться на всей территории Китая. Русская армия, по крайней мере теоретически, могла бы, пройдя через Маньчжурию, соединиться с этим вероятным противником. Тем самым значительно возросла бы возможность воздушных налетов на саму Японию. Во-вторых, оказался бы парализованным подвоз сырья из Китая и Маньчжурии, и Япония лишилась бы возможности использовать свои важные промышленные предприятия, расположенные в этих областях.
Создание Маньчжоу-Го и равноправие с Америкой и Англией на морях, которого упорно добивается Япония, являются мерами, которые могут устранить названные слабости. Взяв на себя задачу обороны Маньчжоу-Го, японские вооруженные силы значительно отодвинули театр возможных военных действий от корейской границы (исключая лишь один небольшой участок) и от Японских островов. И с точки зрения опасности воздушных налетов отныне ни Харбин, ни любое другое место в Маньчжурии не может стать авиабазой противника. Тот, кому знакома Маньчжурия, и особенно ее территория вдоль границы с Советской Россией, знает, что маньчжурская местность настолько пересечена, а дефиле в ней настолько ограничены, что на успешное нападение русских едва ли можно рассчитывать. Даже проход вдоль реки Сунгари может быть легко перекрыт. Следует еще напомнить только о неблагоприятных транспортных возможностях Сибири и тем самым о трудностях в снабжении русских войск. Таким образом, сырьевые базы и важные промышленные предприятия Маньчжурии можно было бы тоже считать в безопасности, исключая, конечно, возможность воздушного нападения. О наступлении Красной армии с фланга через Монголию тоже, так или иначе, едва ли может идти речь из-за трудных условий тамошней местности. Зато угроза для Владивостока в связи с возникновением Маньчжоу-Го по сравнению с прошлым возросла. А Северный Китай все больше превращается в буферную зону между Китаем и Манчжоу-Го, так что китайские войска едва ли могли бы напасть на японские войска в Маньчжурии с тыла.
Однако с этими преимуществами соседствует ряд неудобств, которые нельзя недооценивать. Во-первых, не следует переоценивать доступные уже сегодня сырьевые источники и предприятия Маньчжоу-Го. Однако что еще важнее, в е р о я т н ы е м е с т а в о е н- н ы х д е й с т в и й н а х о д я т с я б о л ь ш е й ч а с т ь ю т а к- ж е д а л е к о о т я п о н с к о г о ц е н т р а, к а к
М о с к в а о т Б е р л и н а. А пересеченность местности куда более велика, чем в привлеченном для сравнения случае. И даже при самой хорошей организации подвоза трудности в снабжении окажутся очень велики. Ибо сеть путей сообщения и на японской стороне нельзя измерять европейскими масштабами. Не следует забывать, что на всю Маньчжурию вместе с Кореей приходится одна-единственная двухколейная железная дорога Дайрен-Синцин. Все остальные железнодорожные пути, даже стратегически важная дорога, ведущая от Пусана на южной оконечности Кореи до Аньдуна и Мукдена, а так же новые дороги на севере от Сейсина и Расина на северной границе Кореи до Гирина и Харбина - причем все они лишь одноколейные - проложены по чрезвычайно тяжелой местности и оборудованы многочисленными, построенными зачастую на скорую руку сооружениями, которые, естественно, повышают уязвимость железных дорог. Прибавьте сюда недоброжелательно, а то и просто враждебно настроенное население, отчасти вооруженное и строго организованное, которое всеми средствами стало бы мешать продвижению войск. Продвижению, на которое, кстати, понадобились бы недели. Уже от этого идут соображения о содержании в Маньчжоу-Го самостоятельной армии, как это уже сделали Советы в Сибири. Однако если уже сейчас вооруженные силы ежегодно тратят в Маньчжоу-Го около 150 миллионов иен, то при осуществлении вышеупомянутого плана эта сумма легко удвоится.
Картина омрачается сегодня еще, пожалуй, не вызывающим сомнения превосходством русских в воздухе. Кроме того, отодвигание границ нисколько не коснулось роли Владивостока как решительно важной военно-воздушной базы. Уже упомянутая фланговая позиция японцев на восточной границе Маньчжоу-Го, без сомнения, заставит русских соответственно укрепить крепость Владивосток и его аэродром. При быстром развитии авиации Владивосток становится наиболее опасной точкой для Японских островов.
С тех пор, как господство на всех китайских морях и побережье, вплоть до его южных границ, стало стратегической целью, возросли и усложнились так же и задачи флота. Существенно расширившееся и здесь оперативное пространство таит в себе большую опасность того, что такое расширение операций значительно и притом неблагоприятно повлияет на позицию Англии. Но Формоза должна бы из японского форпоста превратиться в важнейший плацдарм японского флота.
Но в одном пункте вооруженные силы посредством начинающейся "тотальной мобилизации" уже добились полного успеха. Готовность вооруженных сил как таковая, а так же готовность широких слоев народа последовать за вооруженными силами сегодня чрезвычайно высоки. Вопрос лишь в том, как удастся поддерживать это высокое моральное напряжение. Это с е р ь е з н ы й вопрос.
Можно с уверенностью предположить, что как Советская Россия, так и Америка совершенно сознают невозможность активных действий против Японии в ближайшее время. Однако те же самые трудности мешают и Японии начать активные действия против вышеназванных вероятных противников. Продвижение в Сибирь через Китай или даже через Монголию было бы всего лишь повторением похода Наполеона на Москву. За Монголию придется пока бороться политическими средствами. Нападение на американское побережье было бы самоубийством; даже Гавайские острова на сегодня являются слишком отдаленной целью. Наступая на юг, Япония оказалась бы в опасном соседстве с Гонконгом и Сингапуром. Таким образом, если в Японии будут преобладать хладнокровные расчетливые соображения, то японская сторона тоже не станет в ближайшее время искать каких-либо военных решений.
Военно-географическое положение Японии, по меньшей мере для армии, улучшилось, хотя объем задач теперь намного возрос. Для флота нынешнее военно-географическое положение страны, в связи с появлением новых задач, стало менее благоприятным, чем раньше. Что же касается военно-воздушных сил, то превосходство вероятного противника в воздухе снова сведено на нет выгодами, достигнутыми созданием Маньчжурии. Такова, на наш взгляд, мозаичная картина нового военно-географического положения Японии.
5. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ОБЗОР
Японские вооруженные силы смело и энергично вмешались в царившие уже многие годы застой и косность политической жизни в стране. Другие силы из гражданского населения, к сожалению, еще и сегодня недостаточно развиты, чтобы взять на себя эту задачу.
Несомненно, что идеи японских вооруженных сил могут вызвать критику. Даже с точки зрения японца можно обнаружить противоречие между упомянутым указом императора Мэйдзи и большим политическим значением программы вооруженных сил в действительности. Можно поставить под сомнение и оригинальность одновременного признания и отрицания современных западных общественных институтов, которые Япония так жадно перенимала. Спорна и научность исторических представлений о прошлом японского народа, а так же возможность разрешения противоречия между ролью императорского дома и необходимостью практической диктатуры. Следует громко усомниться и в том, соответствует ли фактам рисуемая вооруженными силами картина опаснейшей угрозы, нависшей над Японией из-за границы. Можно было бы даже указать на серьезнейшее противоречие, а именно на то, что система предлагаемых японскими вооруженными силами реформ, начинающаяся "тотальная мобилизация" по сей день спокойно уживаются со все более ухудшающимся материальным положением широких кругов населения Японии. Однако эти и многие другие критические соображения не входят в круг наших задач, поскольку мы можем быть лишь дружественными наблюдателями дальнейшего развития Японии. Мы только позволим себе выразить надежду, что Япония, переживающая серьезный внутренний и внешнеполитический кризис, не переоценит своих возможностей в оценке того, что может вынести ее терпящее бедствия население в объеме внешнеполитических целей и в размере задач, подлежащих военному решению.