Рихард приглядывался к новому начальнику с особым интересом, сравнивая его со Стариком. Семен Петрович внешне отличался от Берзина. Ниже ростом, но так же крепок. Не сед, а темноволос и смугл. Щеточка коротко стриженных усов, лицо суровое, голос громкий. Как и у Старика - два ордена Красного Знамени. Тяжеловатый взгляд. Смелые мысли. Чувствуется: хорошо разбирается во всех тонкостях разведывательного дела - этой особенно тонкой сферы политики и военного искусства.
Сейчас в кабинете начальника управления находились еще два человека, которых Рихард знал давно: Василий и Оскар.
Урицкий бросил взгляд на часы. Молча показал на свободный стул.
Говорил Оскар:
- Как нам стало известно, Гаус посетил Осиму и - неофициально конечно - поставил перед ним вопрос о заключении военного союза между Германией и Японией. Этот шаг мы предвидели. Но странно, что такое предложение было сделано не послу, а военному атташе.
- Действительно странно, - согласился Урицкий. - Гаус - ближайший помощник министра иностранных дел рейха... - И тут же сам себе возразил: Нет, совсем не странно. Военный атташе Японии Осима - ярый сторонник фашизма и очень влиятельное лицо среди токийского "молодого офицерства". Видимо, гитлеровцы хотят через него обратиться непосредственно к военным.
- Вполне вероятно, - кивнул Оскар. - Германия торопится. Она ищет сближения с Японией, потому что островная империя более важный союзник для Гитлера, чем даже Италия: она может связать противников рейха военными действиями на Востоке.
- А что думают по этому поводу в стране цветущих хризантем? обратился Урицкий к Зорге.
- Я бы сказал, в стране хризантем и дзайбацу. Хризантемы от огня войны вянут, а дзайбацу - расцветают, - пошутил Рихард, но тут же посерьезнел. Для военно-промышленных кругов Японии блок с фашистской Германией тоже чрезвычайно важен. Дзайбацу без сильного союзника на Западе нечего думать об осуществлении своих захватнических планов. Особенно стремятся к союзу с Гитлером "молодые офицеры". Но все же, насколько я информирован, инициатива исходит от фюрера.
- Да, это так, - подтвердил Оскар. - Враг номер один - фашистская Германия. Хотя многие и до сих пор не представляют, какой это страшный враг. Гитлер вооружается. Он развертывает силы военной авиации. Начал строить военный флот.
- А какая главная опасность грозит нам с Востока? - Урицкий снова обратился к Зорге.
- Как я уже сообщал, Япония отказалась от соглашений об ограничении морских вооружений и развернула широкое строительство флота, чтобы уравнять и даже превзойти военные флоты Англии и Соединенных Штатов. Будущий год ожидается в генеральских кругах Токио как "год особого символа". Будет завершен план реорганизации и перевооружения японской сухопутной армии - и она должна, по мнению "молодых офицеров", начать большую войну.
Урицкий потер веки, поднял на Рихарда глаза:
- Серьезные опасения. Очень серьезные. Но это - мнение "молодых офицеров" или ваше?
- Я тоже думаю: Япония может начать большую войну, хотя сейчас подготовлена к ней еще недостаточно.
- Что ж, мы должны сделать из этой ситуации соответствующие выводы. Но смысл всей вашей работы в Токио остается прежним - отвести возможность вооруженного конфликта между Японией и СССР, мешать укреплению альянса японской и германской военщины. Прежним для нас остается и главный объект: это - германское посольство...
В комнате повисла тишина. Теперь на Рихарда внимательно смотрели все трое. Урицкий снова провел пальцами по векам:
- Я понимаю. Ваша спецкомандировка затянулась... Хорошо. Чем вы намерены заниматься в Москве?
- Я накопил богатейший материал по истории Азии, особенно интересный по Китаю и Японии. Наметил закончить исследование, связанное с послевоенным развитием капитализма в Германии. - Рихард оглядел присутствующих: - Мое призвание - история.
- А я в юности мечтал о профессии учителя, - сказал Урицкий. - Никаких тебе спецзаданий и спецкомандировок. Детвора, уроки...
Зорге ответил:
- Если будет необходимо...
Снова наступила пауза. Урицкий нарушил молчание:
- Хорошо. Кто может заменить вас в Токио и возглавить операцию "Рамзай"?
Рихард задумался. Потом твердо сказал:
- Никто. Потому что всего важнее - мои связи в германском посольстве, особенно с военным атташе Ойгеном Оттом, которому я помогал делать карьеру. - И, снова подумав, повторил: - Никто. - Невесело усмехнулся и процитировал: - "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой!.." Когда, товарищ комкор?..
- Мы не имеем права терять ни дня, Рихард. Вы сами это знаете лучше всех.
Да, Зорге знал это и в глубине души предчувствовал, чем кончится разговор, когда еще только шел в управление.
До того молчавший Василий встал и пошел к двери:
- Сейчас я представлю тебе нового радиста - золотые руки. Впрочем, ты отлично знаешь его по Шанхаю.
Он открыл дверь и кого-то позвал. В комнату вошел Клаузен.
- Макс! Как я рад тебя видеть!
Рихард окинул взглядом своего друга. Макс загорел, возмужал, еще шире раздался в плечах.
- Вот это сюрприз! - пожимая ему руку, сказал Зорге. - С таким радистом я готов ехать хоть на край света.
- Ну вот и отлично, - улыбнулся Урицкий, - старый друг лучше новых двух. А Клаузенов всегда двое. Он и Анна.
Из управления Рихард и Макс вышли вместе. Макс рассказывал:
- Если бы не телеграмма Ворошилова - не приехал бы: не хотели отпускать.
- Откуда и почему?
Макс рассказал: после возвращения из Китая они поселились в Красном Куте, городке под Саратовом, обзавелись хозяйством. Макса пригласили работать в МТС, Анна пошла на ферму. Он ремонтировал тракторы, а в свободное время мастерил приемники, радиофицировал все дома колхозников, наладил радиосвязь конторы МТС со всеми бригадами. Его даже вызвали в Саратов, предложили подготовить проект радиофикации всей области. Не успел: пришла телеграмма от наркома обороны: "Срочно выезжайте в Москву".
За окном, выходившим в переулок, уже начиналось утро. Шаги первых прохожих - и изломанные тени, проползающие по стене. Мерное шарканье метлы дворника. За домами проклаксонил первый троллейбус.
- Ты не спишь?
- Не сплю...
На столе и на стульях стояли раскрытые чемоданы.
- Пойми, я не мог иначе...
- Не надо...
- У меня там такая работа... Никто иной...
- Догадываюсь.
- И нельзя терять время.
- Не надо объяснять.
Потом, молчаливо укладывая маленький чемодан, сдерживая слезы, Катя сказала:
- Но почему - только ты?
- Не я один, - тихо ответил Рихард.
- А там, на твоей работе, есть женщины? - спросила она.
Он удивился:
- Есть.
- Ты не понял. Я тоже хочу с тобой.
- Это невозможно.
- Почему?
- По очень, очень многим причинам... И еще потому, что там мне нужна железная выдержка. Я должен подчинять все одной цели: выполнению дела.
Катя поняла: какие бы ни были те "многие причины", но одна из самых главных - беспокойство за нее и забота о ней могли бы ослабить его выдержку. Их любовь в тех неизвестных для нее, но - она догадывалась очень тяжелых и опасных условиях помешает Рихарду выполнить какое-то дело. Дело, которое даже важнее, чем их любовь...
- Хорошо, Ика... Ты прав. - Она помолчала. - Ты прав, потому что тебе пришлось бы заботиться не только обо мне. О двоих...
Он сначала не понял, потом схватил ее за плечи, притянул к себе:
- Повтори!..
Она улыбнулась:
- Кажется, так.
- Ты не можешь себе представить!
Она почувствовала торжествующую радость в его голосе. Она никогда не видела его таким счастливым. Рихард подхватил ее на руки, начал кружить по комнате.
- Мне, наверное, нельзя.
Он опустил ее на диван: