Выбрать главу

«Рихарда интересовало все, – свидетельствует Корренс,- он был живой, увлекающийся человек. Особенно притягивали его политика и литература. Он часто говорил, что не хотел бы «жить только для себя». Он намеревался посвятить себя служению великой цели, которая бы целиком, без остатка захватила все его существо. Рихард страстно искал эту идею, искал свое место в жизни». Но самое главное, о чем они спорили тогда: личное отношение к войне, как понимать войну. Да, Рихард начинал понимать войну как историческое явление. Явление, обусловленное политикой эксплуататорских классов, экономическими причинами, господством частной собственности. Почему возникла вот эта мировая война? Да, видимо, потому, что образовалась мировая капиталистическая система хозяйства. Война подчиняется какому-то более общему закону, она закономерна. Но можно ли обойтись без нее, избежать ее?.. Он понимал, что без посторонней помощи, без изучения специальной литературы не сможет разгадать сущность войны до конца, сформулировать то, что смутно бродит в голове. Пока была лишь ненависть к тем, кто развязал эту бойню.

После госпитального лечения ему дали отпуск, большой отпуск. Он мог не спеша идти по Унтер-ден-Линден, наблюдать за жизнью Берлина. В конце улицы – конная статуя старого Фрица; сейчас она уже не кажется грозной и воинственной. Зеленый купол рейхстага. На первый взгляд в столице ничего не изменилось. Так же бегут трамваи и автомобили, так же стоят на перекрестках полицейские. Швейцары распахивают двери магазинов. Сейчас модный цвет – серый: дамы и мужчины одеваются во все серое; на шляпах носят железные кресты. Железный крест повсюду: и на витрине табачной лавочки, и на детских каскетках, и на календарях. Дети тоненькими голосами поют «Wacht am Rein», им подпе- вают взрослые. Перед дворцом императора выставлено четырнадцать захваченных французских пушек; возле них всегда людно.

И все же Берлин сделался словно бы более нахальным, развязным и… в чем-то неуверенным.

Рихард, сдав выпускные экзамены в школе, поступил в Берлинский университет на медицинский факультет. Чем был вызван подобный шаг? Слишком много крови и страданий видел он за последний год. На войне он хотел быть не убийцей, а спасителем. Не пропускал ни одной лекции. Особенно стремился к хирургии, но на первом курсе ее просто не было как таковой. Здесь было все с самого начала, от Галена и Везалия, и Зорге вскоре понял, что медицина не его призвание. Он хотел бы лечить не отдельных людей, а общество в целом. Потому-то с медицины переключился на самостоятельное изучение политических вопросов, политической обстановки в стране, политических партий. Здесь все показалось сложным, до крайности запутанным. Но это была родная стихия «премьер-министра» Зорге; должно быть, уж кто для чего рожден! Великие естествоиспытатели, например, часто не способны к языкам. Линней прожил несколько лет в Голландии, но не мог запомнить и десятка голландских слов. Великие математики подчас невежественны в вопросах, лежащих за пределами математики. У каждого есть своя руководящая идея, и направление фантазии на эту идею кладет неизгладимый отпечаток на всю деятельность человека. Идея может вызревать годами. У Ньютона период вызревания идеи, как известно, длился целых семнадцать лет. Прирожденный музыкант Моцарт в три года воспроизводил мелодии на клавесине.

Рихарду исполнилось девятнадцать. А в этом возрасте невольно соизмеряешь свои поступки с деяниями знаменитых, пытаешься определить себя как общественную единицу, угадать себя, хочется принадлежать к умам оригинальным, самостоятельным, способным мыслить независимо от авторитетов. Он вспоминал, с каким интересом там, в окопах, залитых водой, прислушивались солдаты к каждому его слову – ведь в их глазах он был интеллигентом, человеком, учившимся в повышенной школе!

И теперь, когда, как ему казалось, он понял сущность политики, его вдруг снова потянуло на фронт: он должен объяснить солдатам… И Рихард Зорго, даже не дождавшись конца отпуска, надел солдатский мундир и вернулся в свою часть. Из его фронтовых друзей уцелели немногие. И эти немногие задавали Рихарду один и тот же вопрос: не будет ли война продолжаться вечно? Пора кончать… Но война только развертывалась по-настоящему. Планы быстротечной войны лопнули, она принимала затяжной характер. В 1915 году главным стал русский фронт. Здесь велись ожесточенные бои. Этот фронт тянулся от Риги, по Западной Двине, через Барановичи, Дубно, до реки Стрыпа. Сюда и перебросили осенью 1915 года артиллерийский полк, в котором служил Зорге.