В 1927 году Гоминьдан, который возглавлял командующий Народно-революционной армией генерал Чан Кайши, смог в основном силовым путем объединить страну. Большая часть региональных милитаристских группировок была разгромлена. Столицей китайского государства был объявлен Нанкин. Боевые действия Гоминьдана в основном планировались советскими военными специалистами, которыми руководил один из известных советских полководцев маршал Г. Блюхер. Однако в дальнейшем произошел раскол между бывшими союзниками, Чан Кайши разорвал отношения с китайскими коммунистами, а затем и с СССР. В Китае началась полномасштабная гражданская война. В Москве знали, что западные страны стремились создать на дальневосточных границах очаг военной напряженности, угрожающий СССР, и оказывали полномасштабную военную и другие виды помощи Гоминьдану.
В 1929 году китайские милитаристы при негласной поддержке Гоминьдана осуществили масштабную провокацию на Китайско-Восточной железной дороге в Маньчжурии, арестовав более двух тысяч работавших там советских граждан. В приграничный с СССР район была подтянута трехсоттысячная Мукденская армия, усиленная семеновскими бандформированиями. Для ликвидации возникшей военной угрозы была оперативно сформирована Особая Дальневосточная армия (ОДВА), которая в ходе скоротечной операции нанесла поражение китайским войскам и восстановила советский контроль над КВЖД. Это было самое серьезное обострение обстановки на советской границе со времени окончания Гражданской войны. По оценкам Разведывательного управления, не исключались новые враждебные действия со стороны Китая, в котором в то время проживали почти 500 миллионов человек. При неблагоприятном развитии событий в дальневосточном регионе против СССР могла быть брошена многомиллионная армия китайцев.
В этих условиях советская военная разведка нуждалась в достоверной информации об обстановке в Китае, о планах и намерениях руководства Гоминьдана, контролировавшего большую часть территории страны, о ходе событий на фронтах гражданской войны, в которой СССР поддерживал Китайскую Красную армию Компартии Китая, а также о деятельности в стране внешних сил, пытающихся превратить Китай во враждебное Советскому Союзу государство.
Разведывательное управление имело в то время в Китае несколько легальных резидентур и две нелегальные — в Харбине и Шанхае. В Центр поступало достаточное количество информации об обстановке на севере Китая. Особенно хорошо работали военные разведчики во время конфликта на КВЖД, оперативно снабжая Москву и командующего ОДВА маршала Г. Блюхера достоверными сведениями о китайских войсках и их передвижениях. Центральные и южные районы Китая были меньше доступны для разведки. Шанхайская нелегальная резидентура, созданная в 1928 году, действовала слабо. Разведывательному управлению приходилось получать сведения о ситуации на большей части Китая преимущественно из прессы и других открытых источников.
Обо всем этом вспоминал Берзин, когда думал о возможной работе Зорге за границей. Я. Абельтынь, пожалуй, был прав, предлагая Китай в качестве места его спецкомандировки. Германские генералы и офицеры работали у лидера Гоминьдана Чан Кайши и в качестве советников, они также находились в военной академии в Нанкине и в войсках. Поэтому Зорге, немцу по национальности, будет легко установить с ними контакты и получать необходимую информацию. Лучше будет, если Зорге поедет в эту азиатскую страну в качестве корреспондента какой-либо немецкой газеты, что позволит ему устанавливать нужные связи в Китае и свободно перемещаться по стране под предлогом выполнения редакционных заданий.
Начальник управления пригласил к себе своего заместителя В. Таирова, который одновременно возглавлял агентурный отдел. Перед назначением на эту должность он в течение четырех лет работал в Китае, выполняя разведывательные задачи в составе группы советских военных советников. Берзин рассказал ему о Зорге и своих планах в отношении этого неординарного и перспективного для военной разведки человека. Таиров поддержал своего начальника. Хорошо знавший условия работы в Китае, он предложил конкретное место, куда целесообразнее всего было бы направить Зорге.
Следовало укрепить нелегальную шанхайскую резидентуру, показывавшую в последнее время довольно слабые результаты. В ближайшее время там планировалась замена резидента, который так и не смог разобраться во всех особенностях политической и военной обстановки в Китае. Его должен был заменить новый руководитель, которому будут необходимы опытные агентурные работники.
Учитывая личные качества и опыт Зорге, по мнению Таирова, его следует направить в шанхайскую резидентуру в качестве вербовщика- осведомителя, нацелив в первую очередь на германских военных советников в армии Чан Кайши и местный журналистский корпус. Берзин и Таиров также обсудили вопрос подготовки нового сотрудника к выполнению нелегальной разведывательной работы в Китае. Зорге перед отъездом в страну целесообразно получить в Германии аккредитацию корреспондента, выполняющего редакционное задание. Это позволит общаться с резидентом, также действующим под прикрытием журналиста, и с коллегами-корреспондентами, хорошо информированными о ситуации в Китае. Берзин, владевший информацией об оперативной обстановке в этой азиатской стране, посчитал необходимым рекомендовать Зорге наладить отношения с находившейся в Шанхае американской журналисткой Агнессой Смедли, человеком левых взглядов, сочувствующей СССР. Она, как и Зорге, принимала участие в работе VI конгресса Коминтерна в Москве. Агнесса работала в Китае с 1928 года, ее статьи публиковались в газетах Германии, Италии и Англии, свидетельствуя о глубоком знании обстановки в Китае. Она могла стать хорошим источником информации для Зорге и помочь ему установить необходимые контакты в этой сложной для большинства иностранцев стране.
Берзин и Таиров обсудили также особенности и сроки подготовки нового нелегального разведчика к работе за рубежом. Учитывая, что он выполнял задания Коминтерна и работал в зарубежных странах, время его подготовки было сокращено до нескольких недель. В течение этого срока Зорге должен был ознакомиться с особенностями деятельности военного разведчика, способами привлечения к сотрудничеству иностранцев и правилами безопасности и конспирации.
Через некоторое время Рихарда вновь пригласили в IV управление, где у него состоялся еще один продолжительный разговор с начальником военной разведки. Зорге внешне спокойно воспринял слова Яна Карловича о том, что его просьба удовлетворена и он зачислен в военную спецслужбу, но на самом деле был очень взволнован — и тем, что ему поверили, и перспективой новой и очень важной работы, связанной с обеспечением безопасности Советского государства. Он не сомневался, что справится с ней.
Затем Берзин сказал Зорге, что Разведывательное управление предлагает ему работать в Китае, где сошлись интересы великих держав, появилась реальная военная опасность для СССР, отмечалось противостояние китайских коммунистов и националистической прозападной партии.
Рихард думал недолго. Новый для него район мира, где происходят важные события, новые люди, новые ответственные задачи — все это вызвало у него большой интерес. Работа в таком месте отвечала его натуре исследователя, темпераменту, желанию как можно лучше проявить себя. Поэтому он не раздумывая дал согласие работать в Китае в качестве разведчика-нелегала.
Практически сразу опытные сотрудники IV управления приступили к специальной подготовке Зорге к разведывательной работе за рубежом. Они делились с ним секретами своей профессии, давали советы и рекомендации, как действовать в той или иной ситуации. Начальник агентурного отдела лично работал с Зорге, рассказывая ему об особенностях обстановки в Китае, условиях жизни и разведывательной деятельности в этой азиатской стране. Помимо этого в свободное от занятий время Рихард тщательно изучал все доступные ему в Москве книги, монографии и другие материалы по Китаю. Он считал, что знание истории, культуры, обычаев страны поможет ему успешно работать и выполнять поставленные задачи.