У японцев, как подчеркивали зарубежные авторы, на подсознательном уровне было развито недоверие ко всем иностранцам. Еще в Средние века европейцев считали дикими и агрессивными, так как они не ели рис, предпочитая ему мясо, и пили «белую кровь», которой японцы считали не известное им ранее молоко. Местные жители были убеждены в своей уникальности, отличавшей их от остального мира, неприязненно относились ко всем иностранцам, называя их «южными варварами», а затем «гайдзинами» (людьми с другой страны). Даже тех из зарубежных визитеров, кто владел японским языком и постоянно работал в Японии, называли «странными иностранцами». Японцы также с недоверием относились к своим соотечественникам-эмигрантам. Для них те, кто оставил Японию хотя бы на непродолжительное время, навсегда теряли право быть местным жителем.
Глубже входить в мир восточного государства Зорге помогало его жилище. Спал он на футонах — традиционной японской постели, вставал в пять часов утра, спускался на первый этаж и принимал офуро — деревянную сидячую ванну, которую горничная по японской традиции наполняла очень горячей водой, затем его ждал завтрак из традиционных блюд японской кухни. Туалет тоже был японский — без унитаза. После завтрака он шел в кабинет, где на столе лежали свежие газеты, журналы и книги, изучением которых он занимался в течение многих часов. Рихард работал с большим увлечением и вскоре, благодаря прекрасной памяти, приобрел практически энциклопедические знания о Японии.
Кроме кабинетной работы Рихард часто совершал поездки по различным городам и префектурам страны. Наибольший интерес у него вызвал старинный Киото, в котором находилось около тысячи древних буддистских и синтоистских храмов. В городе Нара также было много достопримечательностей: древние руины, храмы, деревянные постройки Средневековья и самая большая в мире статуя Будды. Посещая исторические места, Зорге видел и другую Японию — с развитым сельским хозяйством, успешно проведенной индустриализацией, высоким уровнем грамотности и культуры.
В ходе поездок по стране Рамзай решал и другую важную задачу. Он старался приучить наблюдавших за ним агентов полиции к своему активному образу жизни, многочисленным контактам с самыми различными людьми, связанными с его журналистской и научно-исследовательской деятельностью. Рихард пытался усыпить бдительность сотрудников наружного наблюдения и даже вызвать у них уважение к себе как человеку, искренне интересующемуся историей их великой страны. Одновременно он изучал основные приемы и особенности деятельности сотрудников обычной полиции, сотрудников тайной полиции токко и военной жандармерии кэмпэтай и уже мог различать их.
Часто они работали грубо: практически открыто Зорге сопровождал едва ли не десяток полицейских. Люди в штатском, но с военной выправкой бесконечно проверяли документы, получив визитную карточку на японском языке, они, как правило, были удовлетворены и держались на определенной дистанции. Они сопровождали Зорге в поезде, при посещении исторических мест, в ресторанах, гостиницах, во время прогулок. Но он вскоре выявил слабые стороны контролировавших его местных структур.
Полиция токко и военная жандармерия кэмпэтай, осуществлявшие контрразведывательные функции, больше занимались борьбой с инакомыслием и внутренней политической оппозицией из состава левых и пацифистских сил. Поэтому их агенты проявляли беспечность в отношении уже проверенных и лояльных правящему режиму иностранцев. Кроме того, многие японцы не употребляли спиртные напитки в рабочие дни и вообще плохо переносили алкоголь, в связи с этим агенты не всегда, как заметил Рихард, входили в рестораны и бары, где иностранцы пили спиртное, а ограничивались ожиданием на улице. Знание этих особенностей все-таки давало возможность вести разведывательную деятельность в Японии.
Рихард начал устанавливать деловые отношения с местным журналистским корпусом. В Японии выходило большое количество газет, журналов, активно действовало информационное агентство «Домэй», которое собирало внутреннюю и зарубежную информацию. Зорге общался с коллегами из ежедневных токийских газет «Асахи», «Нити-Нити», «Джапан адвертайзер», которые оказались очень информированными людьми. Эти газеты часто публиковали материалы о заседаниях Тайного совета, статьи о выступлениях членов правительства, в том числе военного министра Араки. Передовые статьи, как правило, носили воинственный характер и часто раскрывали агрессивные намерения японского руководства. Все журналисты находились под воздействием националистических идей, были настроены даже более реакционно, чем политики и военные. Однако к «убежденному нацисту» Зорге японские коллеги относились с симпатией, даже несмотря на то, что он был гайдзин — чужак, иностранец. Им нравилось, что немецкий журналист в общении с ними придерживается японских традиций: не подает руку при встрече, не похлопывает собеседника по плечу во время беседы, что считалось здесь невежливым. Рихард знал о японском искусстве чайной церемонии и следовал всем его правилам, заключавшимся главным образом в естественности и простоте. Не владея в полном объеме японским языком, он всегда здоровался и прощался по-японски, во время беседы использовал наиболее популярные в японском обществе пословицы. Это всегда вызывало положительную реакцию у его собеседников.
Стала приносить свои плоды и журналистская деятельность. Статьи Зорге читали в посольстве Германии в Токио, в том числе недавно прибывший посол Герберт фон Дирксен. Этот опытный дипломат ранее работал в Советском Союзе, а затем получил неожиданное назначение в Японию. До этого он занимался только европейскими делами и мало что знал о Стране восходящего солнца. Ему был нужен человек, хорошо знающий Японию, чтобы консультироваться с ним при подготовке своих докладов в Берлин.
Новый глава диппредставительства нашел повод встретиться с заинтересовавшим его корреспондентом в Немецком клубе, затем пригласил его к себе. Рихард подготовился к этой встрече и вел себя подобающим образом: ни о чем не спрашивал своего высокопоставленного собеседника, не проявлял излишнего любопытства, а подробно рассказал о современной политической ситуации в Японии, привел многочисленные факты, показал свое умение анализировать и прогнозировать ситуацию, чем окончательно покорил фон Дирксена. В ходе продолжительной беседы выяснилось, что оба во время Первой мировой войны служили на одних и тех же участках фронта на Западе и Востоке, были награждены Железными крестами, только посол дослужился до чина лейтенанта, а Зорге только унтер-офицера. Это также способствовало сближению главы диппредставительства с немецким корреспондентом, и впоследствии между ними установились хорошие личные и деловые отношения.
Теперь Рихард мог чаще посещать посольство, пользоваться его архивом, свободно общаться практически со всеми сотрудниками, быстро узнавшими, что он «любимчик» посла. Но самым важным для разведчика стало то обстоятельство, что он получил возможность знакомиться с политическими отчетами и донесениями, которые готовились за подписью фон Дирксена. Посол привык обсуждать с Рихардом проекты этих документов, давал их ему просмотреть и, если необходимо, внести поправки и дополнения. Это был первый большой успех Рамзая, но он действовал осторожно и осмотрительно. Сотрудники службы безопасности должны были оставаться в неведении о истинных задачах Зорге. Японским спецслужбам Рихард старался показать свой изменившийся статус в посольстве, которое рассматривалось ими как представительство дружественной страны.
Начали развиваться отношения с подполковником Оттом, также нуждавшимся в постоянном консультанте, хорошо знавшем Японию. Подполковник должен был готовить донесения в Берлин о состоянии японской армии, проводимых в ней мероприятиях, вооружении, направленности боевой подготовки и других подобных вопросах. Того, что он видел своими глазами в артиллерийском полку, было недостаточно, а незнание японского языка не позволяло ему в полной мере ориентироваться в происходящих в стране событиях. Поэтому рапорты Отта отличались краткостью и малой информативностью, что вызывало недовольство в Берлине. Державшийся вначале настороженно, германский разведчик постепенно изменил отношение к Рихарду, тем более что знал о его регулярных встречах с опытнейшим послом. И однажды рискнул, показав Зорге черновики очередного готовящегося им доклада. Журналист внимательно прочитал их, подумал и стал диктовать новый текст, в который были включены особенности политической ситуации в Азии, требовавшие развития японской армии, и другие важные дополнения. Документ получился полным и обстоятельным, и вскоре из Берлина на него пришел положительный отзыв.