«…По сведениям новых германских представителей в Токио, недавно прибывших из Берлина, война между Германией и СССР может начаться в конце мая. Схема нападения на Советский Союз будет взята из опыта войны против Польши. По их данным, Германия к середине мая имеет против СССР группировку, насчитывающую 150 дивизий, сведенных в девять армейских корпусов…» (Телеграмма вызвала интерес Центра, однако Рамзая попросили уточнить: речь идет о корпусах или армиях? В резидентуру был срочно направлен соответствующий запрос);
«…Посол Отт сообщил, что Берлин проинформировал его, что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. В связи с этим Отт потребовал от военного атташе, чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспорт каучука через территорию СССР сокращен до минимума…»;
«Подполковник Шолль, прибывший из Берлина, сообщил, что война может начаться 15 июня. По его мнению, советское командование сделало большую тактическую ошибку, расположив оборонительную линию против германской армии в основном линейно. Это поможет немцам разбить Красную армию в первом большом сражении, при этом наиболее сильный удар будет нанесен на левом фланге…»;
«Прибывший из Берлина германский курьер сообщил, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня…»;
«Германский посол Отт заявил 20 июня, что война между Германией и СССР неизбежна, все ожидают наступления германской армии».
С начала мая и до 22 июня телеграммы Рамзая вызывали меньший интерес в Центре, куда поступали более конкретные и детальные сообщения из Берлина и других европейских резидентур военной разведки. Кроме того, в ряде донесений Рамзая содержались ошибки и неточности из-за того, что он не в полной мере владел обстановкой на западном направлении. Отрицательную реакцию начальника Разведуправления Ф. Голикова вызвали также приводившиеся в телеграммах Рамзая негативные оценки состояния боеспособности Красной армии, которые высказывали немецкие генералы. Несмотря на это непосредственно перед началом войны Центр объявил благодарность Рихарду Зорге за его работу.
Нападение фашистской Германии на СССР кардинальным образом изменило обстановку не только в Европе, но и во всем мире. Очень многое зависело от того, как будет действовать Япония, что требовало от нелегальной резидентуры в Токио сосредоточить усилия на работе по этому направлению. Уже 23 июня пришло распоряжение Центра добыть достоверную информацию о позиции японского правительства в отношении войны Германии против Советского Союза. Особое внимание обращалось на информацию о перебросках японских войск к советским границам.
Рихард незамедлительно ответил, что «весь его коллектив будет упорно выполнять всю необходимую работу». Сам он был очень расстроен, хорошо зная по своему прежнему военному опыту, какие ожесточенные сражения разворачиваются на советско-германском фронте и насколько тяжелой и длительной будет советско-германская война. Это означало также, что вопрос с его заменой теперь решится не скоро… Требовалось настроиться на активную разведывательную деятельность, но этому все больше мешали проблемы со здоровьем. Неменьшие трудности испытывал и Клаузен: из-за болезни сердца он стал реже выходить в эфир, так как не всегда мог встать с постели…
Беспокойство Зорге вызывали также вопросы безопасности сотрудников его резидентуры и всей группы в целом. Военная напряженность, явная подготовка Японии к боевым действиям повлияли на обстановку в Токио. В столице сократилось количество увеселительных заведений, закрылись многие бары и рестораны, усилился контроль за иностранцами. Рамзаю стало труднее планировать свои агентурные встречи, его соратникам — получать сведения от источников- информаторов, а также организовывать передачу почты для Москвы. После долгих раздумий Рихард решил большинство встреч проводить на квартирах у сотрудников резидентуры, что в тех условиях было более безопасно, чем в публичных местах. Даже представитель советского посольства стал приходить домой к Клаузену. Несмотря на все принимаемые меры предосторожности, такая практика могла привести к раскрытию нелегальной разведывательной организации, но обстановка требовала продолжения работы.
Одзаки, Мияги, их информаторы, сам Зорге смогли получить крайне важную в то время информацию, раскрывавшую намерения Токио в отношении Советского Союза. В направленных в Центр телеграммах приводились следующие сведения:
«Япония не будет сразу вступать в войну против СССР, а станет выжидать развития событий на советско-германском фронте; окончательного решения о том, куда будут наступать японская армия и флот, еще не принято»;
«Японское правительство решило остаться верным пакту с Германией и Италией, но одновременно придерживаться пакта о нейтралитете с СССР»;
«Отмечаются переброски японских войск в южном направлении для последующих действий в Индокитае»;
«На совещании у императора в начале июля решено не менять планы действий в Индокитае, но одновременно готовиться к действиям против СССР на случай поражения Красной армии; японцы могут вступить в войну на севере не раньше конца июля или начала августа, если немецкая армия достигнет Свердловска»;
«В августе в Японии будет проведена новая мобилизация, в ходе которой призовут более чем 200 тысяч человек, но война против СССР может быть начата только в том случае, если фактически Красная армия потерпит поражение от немцев и ее оборонительные возможности на Дальнем Востоке будут ослаблены, — такова позиция правительства Коноэ»;
«По данным Одзаки, если Красная армия остановит немцев под Москвой, то японская армия не выступит против СССР»;
«Немцы ежедневно оказывают давление на Японию, чтобы та начала войну против СССР, однако правительство и генштаб видят, что наступление германской армии задерживается и значительная часть войск вермахта уничтожена Красной армией»;
«По данным Одзаки, японское правительство в сентябре приняло решение не выступать против СССР в текущем году, но вооруженные силы будут оставаться в Маньчжурии на случай возможного выступления будущей весной, если к тому времени СССР потерпит поражение»;
«После 15 сентября Советский Союз может абсолютно не опасаться наступления Японии на Дальнем Востоке».
Для уточнения этих важных сведений Зорге во второй половине сентября направил Одзаки в Маньчжурию. Добытые им там данные полностью подтвердили полученную информацию. Переброшенные ранее в этот район подкрепления стали возвращаться на Японские острова, отправили назад также около тысячи грузовиков, был отменен приказ о призыве на военную службу трех тысяч железнодорожников для обслуживания военных сообщений на сибирских магистралях. Один из надежных источников Одзаки сообщил, что боевые действия против СССР могут начаться не ранее марта 1942 года и только в случае, если развитие военных действий между Советским Союзом и Германией создаст такую возможность.
Резидентура Зорге также информировала Москву о начавшейся в Японии подготовке к агрессивным действиям на юге, направленным против Великобритании и США. Эти важные сведения содержались в документах германского посольства, а также основывались на данных, добытых Одзаки в высших правительственных кругах. В донесениях Рамзая в Центр отмечалось:
«Активизация японской политики на южном направлении, стремление укрепить свои позиции в Индокитае, получить морские и авиационные базы в районе Сайгона»;
«Выжидательная позиция Японии по Сингапуру, несмотря на давление Берлина; ожидание наиболее благоприятного момента для действий наверняка; опасения в связи с возможным достижением германо-английского компромисса; отсрочка наступления на Сингапур из-за начавшихся японо-американских переговоров».