А донесения Зорге должны были эту паранойю развеивать.
Поэтому расслаблять свою ценную резидентуру за границей руководство разведки не должно было ни в коем случае.
Происходило что-то вроде такого обмена.
Из Москвы: "Япония собирается напасть"
Из Токио: "Нет. Вот доказательства…"
Из Москвы: "Есть сомнения. Давайте другие доказательства"
Из Токио: "Вот еще"
Из Москвы: "Мало. Дайте еще. И еще… И еще…"
Не щадят деликатные чувства своего резидента? Возможно.
Но поступают совершенно правильно. Потому что вопрос имеет колоссальное значение. Вопрос войны и мира. Жизни и смерти государства.
Другое дело, что ту же (здоровую) паранойю Сталин не проявил накануне нападения Германии.
Или все-таки проявил?
Здесь ведь очень интересно то обстоятельство, что Рихард Зорге, говоря на допросах о случаях недоверия, проявленного Москвой к его сообщениям, ничего не сказал, повторю, о своих донесениях, касающихся подготовки Германии к вторжению в СССР.
И последнее.
Мы привыкли к тому, что на Сталина вешают всех окрестных собак. Как его собственных, так и всех мимопробегавших.
В данном случае мы наблюдаем ту же самую картину.
Вот посмотрите.
Сталину (или руководству разведки) в связи с "делом Зорге" одновремено предъявляют обвинение по двум пунктам.
1. Перманентное недоверие к Зорге и любой информации, исходящей от него.
2. Бессовестную и хищническую эксплуатацию возможностей его резидентуры, что выражается в отказах ему в возвращении в СССР, и требовании всё большего количества информации, в ущерб безопасности группы.
Но простите.
Эти два обвинения противоречат друг другу логически.
Если ему не доверяли, тогда у Москвы не было необходимости требовать от Зорге работы на износ.
С другой стороны, если интерес к его донесениям привел к тому, что, вопреки соображениям безопасности, от него продолжали требовать все новой и новой информации, тогда о каком недоверии может идти речь?
Пусть Москва ни в грош не ставила безопасность группы Зорге. Но зачем ей, при всём этом, такое количество заведомо ложной информации?
РИХАРД ЗОРГЕ И НКВД
Теперь поговорим о страшном НКВД и его охоте за Рихардом Зорге.
Обойти этот вопрос нельзя никак. Потому что именно он является одним из козырных тузов в колоде доказательств недоверия Сталина к Рихарду Зорге.
Я не знаю ни одного исследователя, который не упомянул бы имени Зорге рядом с утверждением, что за тем охотился НКВД.
Однако, именно в этом утверждении заключено странностей чуть ли не больше, чем во всех других доказательствах, вместе взятых.
Итак.
Прежде, чем говорить о Зорге, обратимся к другому персонажу. Коснёмся судьбы одного из главных членов его группы, Макса Клаузена и его жены.
Вспомним слова из докладной записки от 11 августа 1941 года за подписью генерал-майора Колганова:
"…В 1935 г. к ИНСОНУ Центром был направлен радист ФРИЦ, личность также весьма темная…"
Я предлагаю ответить на простой вопрос.
Был ли Клаузен репрессирован в СССР после своего освобождения из японской тюрьмы в 1945 году?
Ответ тоже будет очень простой.
Нет.
Ни он, ни его жена Анна Кристиансен-Клаузен, не были репрессированы.
Заметим.
После войны были осуждены некоторые знаменитые советские разведчики, выявленные немецкой контрразведкой (Треппер, Гуревич и др.).
А вот Клаузен и его жена преследованиям со стороны НКВД не подвергались.
Это тем более странно, если учесть, что после освобождения из японской тюрьмы они не очень-то торопились в СССР. Что в общем-то объяснимо, в свете известных сегодня документов, характеризующих поведение Макса Клаузена после ареста.
Освобождены они были в начале октября 1945 года (8 или 9 числа). А в СССР их вывезли самолетом только в январе 1946 года.
Недолго пробыв в СССР, они в том же 1946 году беспрепятственно уехали жить в советскую зону Германии. Где и жили до конца своих дней.
А как же их связь с "врагом народа" Рихардом Зорге?
Пусть Зорге и был казнен японцами — для НКВД это роли играть не могло. А вдруг он не японский, вдруг он немецкий шпион, троцкист и противник товарища Сталина?
Более того.
Клаузена-то ведь никто не казнил?
И ещё. Часто утверждается, что Сталин не стал спасать Рихарда Зорге, чтобы избавиться от свидетеля своей преступной ошибки. Которая заключалась в том, что он не поверил предупреждениям Зорге.