– Хорошо. – Мне не было видно, но я был готов поспорить, что за огромными темными очками у Оскара не дрогнула ни одна ресница. – Тогда лучше два шарика ванильного, а лимонного не надо. Настоящая ваниль – это орхидея, вы ведь знаете?
– Мне все равно.
Оскар уставился на продавщицу. Его маленькие пальцы с обгрызенными ногтями забарабанили по прилавку – та-рам, та-рам, та-рам. Не смущаясь, он продолжал:
– На Мадагаскаре и Реюньоне ваниль приходится опылять вручную с помощью кактусовых или бамбуковых колючек. Чтобы поставлять ее на мировой рынок в достаточном количестве.
– Да что ты говоришь!
Выскребалка снова защелкала. Первый шарик клубничного оказался в стаканчике.
– Это тяжелая работа, – та-рам, та-рам, – к тому же плохо оплачиваемая.
– Ну-ну.
ЩЕЛК – фисташковое, ЩЕЛК – тирамису…
– А искусственная ваниль совершенно безвредна.
– Да неужели? Так, еще раз: когда класть карамельное?
Пальцы Оскара затихли.
– Пятым по счету. Но мы договорились, что считаем до семи.
Мороженщица только фыркнула. Оскар повернулся ко мне:
– В твоем мороженом она, кстати, тоже есть.
Я уставился на свой рожок.
– Кто?
– Искусственная ваниль.
Я кивнул и осторожно дотронулся языком до мороженого. На вкус все было в порядке. Выскребалка за спиной щелкала все быстрее. Я вот еще ни разу не задумывался, что где-то кому-то плохо платят за то, чтобы кактусовыми колючками производить что-то съедобное – натуральное и безвредное, хотя то же самое можно сделать и искусственно.
Мороженщица перегнулась через прилавок и вручила Оскару его стаканчик. Я протянул ей десять евро. Получил сдачу и перед тем, как ссыпать в карман, сделал вид, что пересчитываю.
– Пока, – сказал я, – до скорой встречи.
Мороженщица наставила на нас ковырялку, как пистолет, и пробормотала что-то вроде «только через мой труп». Оскар весь покраснел. Если обозлится – чего доброго, совсем с катушек съедет! Я поскорей схватил его за руку и потянул за собой. Когда мы добрались до фонтана и уселись на бортик, цвет лица у него снова стал нормальным.
– Как вы съездили с папой в Данию? – спросил я. В основном чтобы отвлечь Оскара. – На открытке ты не очень много написал.
– Было холодно, – Оскар принялся ковырять верхний шарик мороженого. – Я рад, что вернулся. Там целыми днями шел дождь. А у тебя дома что было?
Свой вопрос он выпалил вслед за ответом без всякой паузы. Как будто хотел помешать мне спросить что-то еще. Похоже, в поездке к викингам Оскар с папой не особо ладили. А может, во всем был виноват датский дождь.
– У нас ничего не происходит, – ответил я. – Кесслеры, РБ и Юле с Массудом скоро вернутся из отпуска. Зато Кислинг и Бюль только-только уехали – Кислинг на своем «порше», а Бюль в спецотпуск.
– А когда он вернется – ну, Бюль?
– Не знаю.
Я не стал говорить, что ужасно злюсь на Бюля. Тогда Оскар понял бы, как сильно мне хочется, чтобы Бюль стал моим папой. А говорить с ним про пап прямо сейчас было бы совсем некстати.
Пока что Бюль не прислал нам с мамой из отпуска ни одной даже самой малюсенькой открыточки. Как будто просто взял и про нас забыл.
– А как поездка на мотоцикле с твоим учителем? – спросил Оскар.
Я лизнул мороженое и пожал плечами.
– Мы ездили за город. Там растет только кукуруза в направлении на юг. А хомяки на людей нападают?
– Нет. Ты что, видел хомяка?
– Нет.
– Так я и думал. Хомяки ведь очень… Ох, гадство! Все-таки она положила мне лимонное!
Я с интересом посмотрел на Оскаров стаканчик.
– Пойдем обменяем?
– Не-е, лучше не надо. Если только заикнемся об этом, тетенька нас точно убьет и выскребет ложкой весь наш мозг из черепушки.
– Столовой или чайной? – с беспокойством спросил я. Мозга у меня и так не очень много, чтобы жертвовать хоть какой-то его частью.
– Ну, той, которой она все время щелкает… выскребалкой… ковырялкой… как угодно.
Оскар наклонил стаканчик и очень тщательно осмотрел содержимое. Он чуть не ткнулся носом в лимонный шарик. Потом довольно хрюкнул.
– Ну, они хотя бы лежат в правильном порядке.
Он продолжил поедание мороженого, внимательно следя за тем, чтобы лимонное и фисташковое не смешивались. Как будто они могли от этого взорваться.
– Я рад, что мы пойдем играть в бинго, – вдруг объявил он. – И что можно будет у тебя ночевать. Я ждал этого все две недели.
Рот у меня сам собой расплылся до ушей. От нахлынувшего счастья я ничего не мог сказать! Это и было главной фишкой всего дня: сегодня вечером Оскар вместе со мной и мамой пойдет играть в бинго к «Седым Шмелям». А потом будет у меня ночевать. Когда твой лучший друг ночует у тебя – это самое-пресамое суперское, что только можно себе представить! Мама заранее договорилась по телефону с папой Оскара. Еще до того, как он потащил его в Данию.