Наклонив голову со скрытым под маской лицом, я подождал. Распахнув дверь, я увидел двух мужчин, один из которых потянулся под низ своего не по размеру большого свитера. Его я застрелил первым. Прямо в голову, и пока его тело падало на пол, я схватил второго за горло и прижал к стене до того, как он успел вытащить свой пистолет или издать хоть звук.
Мои пальцы впились в его мясистую шею, и от желания скрутить ее появился зуд.
— Где Маркиз?
Его губы изогнулись в рычании.
— Пошел нахер!
Дергая пистолетом, я приставляю дуло к его лбу.
— Спальня. Спальня, бл*дь. Ты будешь покойником еще до того, как доберешься туда, сука, — его губы изогнулись в улыбке, и рукояткой пистолета я ударил в его нос, затем по зубам, а после нанес еще один удар, после которого он безвольной массой повис в моей хватке. Мужчина заскользил вниз по стене и рухнул кучей вниз.
Еще один человек появился в проёме двери с наставленным на меня пистолетом. Не отягощая себя усилием подумать, я всадил пулю между его глаз. Пистолет выпал из его руки, когда мужчина упал на пол.
Из-за угла доносился жуткий белый шум телевизора, когда я переступал через почерневшие трубки для крэка, презервативы, бумагу и мусор повсюду на грязном ковре, который лежал в гостиной на полу.
Чернокожий мужчина сидел на кушетке, глядя на телевизор с наушниками в ушах, кивая головой в такт той музыке, которая звучала в его айподе, свободно покоившемся у него в ладони. Рядом с ним лежала отключившаяся, очевидно, под кайфом, девушка, пока он клевал носом в воздухе, будто увидел там что-то, и не обращал внимания на мое появление.
Выстрелы напряли все мои мышцы, и я присел за углом, направив дуло на его голову. Я выпустил пулю ему в лицо, и кровь брызнула из затылка на стену позади него.
Когда я направился вниз по темному коридору, стоны начали доноситься громче, чем басы R&B за тонкими стенами, и я приоткрыл дверь туда, где чернокожий мускулистый мужчина вколачивался в молоденькую, светлокожую девушку, которой едва ли можно было дать семнадцать лет. Его пальцы запутались в ее волосах, когда он ускорил свой темп. В комнате воняло сексом и мочой.
— Чья это киска, сука? — спросил он.
— Твоя!
— Чья?
— Твоя, Маркиз. Эта киска — твоя.
Именно то подтверждение, которое я искал.
Не теряя больше ни секунды, я с шумом ударил в дверь, выставив перед собой пистолет.
Маркиз упал на матрас прочь от девушки.
— Кто там, черт возьми?
Крик девушки прогремел внутри моего черепа, и я приложил ладонь к виску, когда чернота проникла в мой мозг, угрожая украсть мое зрение.
Мужчина потянулся к чему-то, что я полагал, было его пистолетом, но выстрел по руке оставил его лишь с криками. Две темные фигуры появились у двери, и я выстрелил без предупреждения. Оба упали на пол. Бум. Замертво.
Я повернулся назад к Маркизу, который придерживал раненую руку, пока его девушка сползала с кровати. Я ударил сапогом по его лицу, откидывая тело назад на кровать, и наставил пистолет на девушку, забившуюся в угол и скрутившуюся клубком.
— Ты приходишь сюда по своей воле?
Оттопырив губу, она дрожала и рыдала, но кивнула головой.
— Оденься и убирайся нахер отсюда!
Она медленно поднялась на ноги, словно олененок, пробующий встать на шаткие ноги впервые в жизни, собрала одежду по полу, и, не разрывая зрительного контакта со мной, покинула комнату.
Маркиз выворачивался в моей хватке, делая медленные движения, словно маленькие гребаные птички до сих пор кружились у него над головой, и я вжал его в матрас, когда достал из кармана черную повязку на глаза. Удар кулаком в лицо прекратил его ерзание и позволил мне завязать повязку на голове.
Тащить его через дом потребовало немало усилий, так как его ноги цеплялись за мусор, которым был усеян пол. Мы выбрались наружу, и я бросил его неподвижное тело на пассажирское сидение.
Из бардачка я взял пару наручников и приковал его к пассажирской двери. Когда пули пролетели справа от меня, я обернулся, чтобы увидеть еще одного дилера в двери. Его пистолет был наклонен в сторону. Я проигнорировал его паршивый прицел, обогнул машину и взобрался на водительское сидение. Колеса издали скрип, когда я сорвался с места.
***
Сильные порывы ветра стегали меня по лицу, пока я тащил Маркиза наверх по ржавой извивистой пожарной лестнице Бук Тауера. Почти двадцать этажей ввысь, а мы были всего лишь на полпути, когда я почувствовал слабое головокружение. Черт возьми, я провел месяцы, тренируясь на износ, но каким-то образом это не подготовило ублюдка во мне к подъему с наркоторговцем на спине. Резкий запах серы из канализационных люков также не помогал.
Я уставился на аллею позади здания, которая была пуста в данный момент. Она проходила перпендикулярно Грант Ривер Авеню — завтра она будет переполнена, но прямо сейчас обычно перекрытый туннель был тихим. Никто не охранял Бук Тауер — еще одного из гигантов Детройта.
Я опустил Маркиза на проржавевшие решетки лестничного пролета, и принялся хлопать по его лицу, пока он не начал мотать головой.
— О, бл*дь! Какого… какого хера происходит? — Руки были связаны у него за спиной, черная повязка до сих пор прикрывала глаза, шея натянулась так, будто волшебным образом отвалится. — Куда ты, бл*дь, меня притащил? — Он ударился о кремнистую платформу, прижавшись к расшатанным железным стержням позади себя.
— Это длинная история, Маркиз, а я не уверен, что у тебя есть на нее время.
— Кто ты, бл*дь, такой? — Он поерзал в своих оковах. — Я к хренам убью тебя! Я убью тебя, сука!
— Как наручники? Слишком туго? Или недостаточно? — Я потянул его за руку, смеясь, когда он отпрянул и прижал ее крепко к своему телу.
— Хочешь узнать, в каких кругах я вращаюсь? Ублюдок долбаный, ты не уйдешь с этим дерьмом. Они найдут тебя и замочат.
— Замочат? Это игра слов? — иронизируя, я вытащил черный кожаный футляр из кармана пальто. — Тебе нравятся игры с порошком?
— Я нихера не скажу. Сраная продажная полиция. Никому нельзя верить.
— Я не полиция. — Расстегнув кожаный футляр, я открыл взору семь шприцов, закрепленных внутри, как набор важных ручек. Пять из семи были наполнены двадцатью кубиками хлористого калия — то же дерьмо, что используется для смертельных инъекций.
Еще один порыв ветра принес с собой звук сигнала машины со стороны бульвара Вашингтон, и Маркиз вскинул голову вверх.
— Помогите! Эй! Помогите мне!
Это было не важно. Никто его не услышит. Даже если бы и услышал, никто не спас бы его. Хотя, смеха ради, я достал белый платок из кармана пальто и засунул ему в рот, пока он не подавился, затем вытянул два ножа, по одному из каждого сапога.
Все-таки я привык работать в тишине.
Ожидание того, пока он успокоится, оказалось дольше, чем я думал, так что я схватил его за бедро и вколол ножом в колено.
Он с грохотом упал, дрожа под моей рукой. Из него вырвалось приглушенное «Бл*дь!», которое едва ли мог унести ветер. Хотя я услышал его, и каким-то образом оно перенесло меня назад в ту ночь.
Открытая дверь оставляет тянущее ощущение у меня в животе, и, прислушиваясь к инстинкту, мой пульс ускоряется, как и мой шаг, когда я поднимаюсь по лестнице в свой дом. На первом этаже темно и тихо, но где-то надо мной я слышу борьбу и смех. Мое сердце бьется в груди, когда я бросаю свою сумку для компьютера вместе с ключами и кошельком и спешу наверх.
Дверь в комнату Джея закрыта, так что я на носочках прохожу туда, где моя интуиция заставляет меня нервничать. Звуки поддразнивания и страданий отправляют мое сердце вскачь.
Звук равномерных шлепков доносится до меня, когда я приближаюсь к двери своей спальни. Заглянув в комнату, я лишаюсь каждого грамма воздуха в моих легких, когда вижу четырех мужчин, стоящих вокруг моей кровати, пока еще один вколачивается в мою жену, чьи приглушенные крики едва ли слышны сквозь их смех.