— Ты из обслуживающего персонала?
Я повернулся лишь слегка, чтобы прикрыть большую часть своего лица и заметил синие слаксы и поношенные, но до блеска натертые выходные туфли. Хер знает, какое количество ключей свисало на кольце у него на поясе. Охрана.
— Ага.
— В мужском туалете проблема. Мне нужно, чтобы ты проверил, и быстро, — он прочистил горло, что выдало, что, по всей вероятности, он и стал причиной проблемы.
— Уже занимаюсь.
Он помедлил минуту, а затем добавил:
— Не задерживайся слишком. У нас важные гости, — и ушел через двойную дверь.
Еще один взгляд на часы дал мне знать, что до начала шоу осталось двадцать минут. Внутри моего кармана я сжал маленький пузырек ГГБ (прим. пер. — Гамма-гидроксибутират — наркотик для изнасилования). Наркотику понадобится добрых двадцать минут, чтобы подействовать до степени отключки.
Поддевая крышку спрятанного пузырька, я просканировал людей, пока мой взгляд не остановился на высокой брюнетке, стоящей возле Майкла Каллина в дотошной черной массе людей, что ввело меня в оцепенение. Да, Алек был прав. Обри Каллин была невероятно красивой с длинными, каштаново-золотистыми волосам, кожей настолько безупречной, что на нее было больно смотреть, и большими золотисто-карими глазами, которые, казалось, сверкали под оранжевыми огнями.
Клер Дэйвенпорт, молодая телеведущая канала «Сикс Ньюз» заняла их разговором, пока ее оператор стоял позади.
Пробираясь по стеночкам, держась в тени, я обогнул комнату, проложив себе путь ближе к месту, где она стояла. Если я облажаюсь, плану конец. Финиш. Все, что мы задумывали, вылетит в окно. Я поправил маску на лице, убедившись, что скрываю большую его часть.
На круглом столике на одной ножке стоял поднос с одиноким бокалом шампанского, почти взывая ко мне. Он, казалось, также взывал и к Обри Каллин, по тому, как она приподняла голову, глядя на меня, стоя возле Каллина. Теребя тряпку, которую я засунул в свой карман, я двинулся вперед, занимая себя поднятием бокала, вытиранием стола и опорожнением пузырька с наркотиком в шампанское.
Легкий удар по моему локтю напряг мои мышцы, когда один из официантов поднял поднос со стола, и мой желудок скрутило в узел, когда я увидел, что он уходит. Бл*дь. Я сам должен был предложить ей этот бокал! Я проследил взглядом за официантом, который сделал всего два шага, прежде чем Обри сделала шаг в сторону и взяла предлагаемый бокал шампанского.
Черт, это было близко.
Когда она поднесла бокал к губам, золотые глаза уставились через щели в маске прямо в мои, и на мгновение, клубок жара пронесся по моему телу.
Колючая боль ударила мой череп изнутри, отчего правый глаз начал подергиваться от сжимающих конвульсий. С белой вспышкой лица Лены перед глазами ярость снова впиталась в мои вены, и я вырвался из необъяснимого порабощения, поглотившего меня на секунды.
Опуская бокал, Обри не отвела от меня глаз. Будто время замедлилось и остановилось, мы стояли друг напротив друга, глядя глаза в глаза через маски, скрывающие наши лица.
Она глотнула шампанского, поставила бокал и сделала шаг ко мне.
Немного рановато, но мои мышцы скрутило в спираль, я был готов напасть, если бы пришлось, сделать глупейшую вещь посередине мероприятия, как например, в открытую сбежать с женой мэра.
Ее целенаправленная походка была кричаще прервана резкой остановкой, когда еще один человек в смокинге поднял ее руку к своим губам для поцелуя. Отпрянув и нахмурившись, она прошлась взглядом по новому мужчине, вверх и вниз, будто существовала какая-то тревога. Будто бы я мог исчезнуть.
Я мог. Хоть и пялясь из затемненного коридора, ведущего — как я предполагал — к закрытым комнатам для пациентов, я не выпускал ее из виду.
Каллин приблизился к ней сзади, и, если мои глаза меня не обманули, она напряглась от его прикосновения к ее плечу. Он одарил мужчину, поцеловавшего ей руку, улыбкой. Несколько секунд прошло прежде, чем Каллин увел Обри ко второму темному коридору с другой стороны от лифтов.
Ощутив любопытство, я последовал за ними на расстоянии и нырнул в прилегающую дамскую уборную, приотворив дверь.
Удерживая ее за горло, чем заставил скривиться, Каллин со стуком прижал ее к стене и наклонился к ее уху. Я не мог разобрать, что он ей сказал, но по тому, как она сжала губы и почти зарычала в ответ, я понял, что это не было милостями. Он провел рукой по ее лицу, размазывая помаду по губам, будто был зол, и должен признать, причиной этой злости был поцелуй, оставленный на ее руке. Он скользнул ладонью вверх по разрезу ее платья, издав похлопывающие звуки между ее бедер, и я услышал его рычание:
— Моя.
Он указал на ее лицо, махнул рукой, освобождая, и ушел, оставляя ее в беспорядке, причиной которому стал сам.
Острый спазм пробил мой череп, и я с силой зажмурил глаза, мысленно считая секунды, через которые он рассеется. Двигая челюстью вперед и назад из-за тянущей боли, пока дымка перед глазами не уступила место ясности. Я посмотрел вниз на свои часы. Пять минут до начала шоу, и пятнадцать с тех пор, как она глотнула шампанское.
Майкл вернулся к остальным гостям, пока Обри прикрыла лицо, мелкими шагами убегая в уборную.
В дамскую уборную, в которой я прятался.
Идеально. Даже слишком идеально.
Словно хищник, я скользнул назад, запираясь в первой из двух кабинок, и ждал.
Двери уборной распахнулись, и Обри, словно обезумевшая, влетела в комнату и направилась к зеркалам. Влажная тушь стекала по блестящим щекам.
— Сраный ублюдок, — прошептала она, стягивая перчатки и бросая их на стойку с раковиной. Она увлажнила комок из бумажного полотенца под краном и использовала его, чтобы стереть красные разводы и потеки туши с лица прежде, чем поправить помаду.
— Не позволяй ему увидеть слезы, — ее слова слетели словно мантра, витавшая у нее в мыслях.
Стук в дверь заставил Обри замереть на месте. Мое собственное внимание метнулось ко входу, пока я ожидал, что в дверь войдет усложнение.
Вместо этого снаружи позвал женский голос.
— Миссис Каллин, ваш муж попросил уведомить вас, что главный врач больницы собирается вручить награду терапевту года. Он хотел бы, чтобы вы были рядом во время церемонии.
Две минуты.
— Спасибо! Я сейчас буду, — она наклонилась к умывальнику, встречаясь глазами со своим отражением. — Пожалуйста, Боже. Пусть в этот раз у меня получится. Ты можешь сделать это, Обри. Пора… — она отошла назад, удерживаясь лишь на край стойки, — …сбежать от этого ублюдка.
Одна минута.
Бойкими шагами она на цыпочках подошла к двери уборной, открыла ее на маленькую щелку и выглянула наружу. С тем, как она одной рукой сжала цепочку своей сумочки, и, учитывая напряженную позу ее тела, она выглядела, будто готовилась сделать неистовый рывок, словно была готова сбежать. Хотя у нее едва ли было время шевельнуться, пока она совершила вторую за секунды ошибку, и я ринулся к ней, запустив свои руки по ее, прижимая сумочку Обри к ее локтю.
Легкое напряжение сковало ее мышцы, когда голова откинулась назад, а глаза принялись изучать мое лицо. Ее брови сошлись вместе.
— Кто ты… что ты… — она уже не могла нормально разговаривать, пока тело обмякало, и она не перестала двигаться.
Поднимая ее на руки, я встал у двери. Готовясь. Выжидая.
Что-то похожее на взрыв, сотрясло стены, и все сборище превратилось в суету тел. Метавшихся. Кричащих.
Идеальный момент хаоса.