Выбрать главу

Я откинулась на подушку и, сдавшись, кивнула.

Резкий рывок его брови вверх был последним образом, который я унесла в темноту, что пришла с повязкой на глаза.

Только звук разрыва, движение холодной рукояти по моей груди и слабая прохлада на коже были кратким предупреждением, прежде чем он зажал мои руки за спиной, используя рукава рубашки, которую я позаимствовала.

— Мне нравится срезать с тебя одежду. Я хочу купить тебе целый гребаный гардероб из рубашек и трусиков, которые я смогу разрывать, когда захочу. — Он прикусил мою нижнюю губу, втянув ее в рот, прежде чем отпустить.

— Или я могу продолжать заимствовать твою одежду.

Пока рубашка удерживала меня в плену, он снял с меня бюстгальтер, и зубами мягко провел по твердому пику моего соска, прежде чем укусил меня.

Застонав от радости от того, что мои руки связаны, пока он играл с моей грудью, я наклонила голову назад, приподняв оба пика вперед, и позволила ему сделать то же самое с другой грудью.

— Посмотри, как твое тело реагирует на меня. Словно создано специально, чтобы я мог сыграть на нем. — Он был другим по сравнению с тем, что было ранее, звучал спокойно, но властно.

Теплая рука Ника скользнула по моему бедру и внутрь свободных боксеров, пока он не нашел мое влажное лоно. Боксеры скользнули к моим лодыжкам, сковывая ноги, когда он затягивал ткань вокруг них, и двигая руками вверху, я раздвинула колени в стороны, давая ему разрешение поиграть с моим клитором.

Он удерживал меня там, ерзающую и извивающуюся, ожидающую его прикосновения.

— Пожалуйста, Ник, — облизывая губы, я приподняла задницу с кровати, покрутив бедрами, поскольку боль тянула глубоко внутри.

— Почему, Обри? Разве ты не видела, на что я способен? Почему ты хочешь дразнить эту сторону меня?

— Потому что, — сказала я, — я хочу всего тебя. И если это то, кем ты являешься, то я жажду именно этого. — В темноте я представляла себе черты Ника — глаза, подбородок, лицо, натянутое и жесткое, его тело, напряженное, когда он всматривался в меня с такой интенсивностью и любопытством. Мои ноги раздвинулись под ним. — Пожалуйста, прикоснись ко мне. Сделай что-нибудь. — Тепло пульсировало по моему телу — потребность почувствовать, как его руки заставляют меня сходить с ума. Я бы коснулась себя, если бы не связанные запястья.

Он едва касался своим телом моих сосков, пока его губы ласкали мое горло, и я издала долгий, гудящий стон, который, вероятно, напоминал раненое животное. Его пальцы скользнули в меня, входя и выходя, словно два поршня.

— Ник, дай мне больше.

— Ты хочешь больше?

— Да, дай мне больше.

— Хорошо. Я сделаю это. Да простит меня Бог, если я причиню тебе боль.

Он освободил руки от рубашки и вытянул их над моей головой, где они были прикованы к постели, хоть он и не снял повязку.

Тепло его тела покинуло меня, и щелчок закрывшейся двери заставил меня поднять голову с подушки.

— Ник? — Я потянула за цепи, ударившись о матрас, пока лежала обнаженной. Уязвимой. Умирающей от ожидания и необходимости быть заполненной.

Еще один щелчок, и я втянула губу в рот. Откинула голову назад и издала болезненный вздох, потираясь о холодную простынь на кровати.

— Пожалуйста, Ник.

Хватка за затылок оторвала мои плечи от подушки, и запах виски ужалил в нос.

— Выпей это. Поверь мне, тебе понадобится.

Виски заполнило мой рот, обжигая, скользя мне в горло.

Лоб прижался к моему, сладкий запах ликера в дыхании Ника ударил по моему лицу, и он потянул волосы затылок.

— Как далеко ты хочешь, чтобы я зашел?

— Пока не почувствуешь себя свободным.

Его хватка окрепла.

— Как ты можешь быть тем, кого я все время жаждал?

— Потому что я знаю, что чувствуешь, когда прячешься за маской. — Я выпустила дрожащий выдох, вытянув шею. — Теперь покажи мне, что ты прячешь за своей.

Щекотка ударила по моей груди, выстреливая удовольствием прямо к моему лону. Я приподняла бедра. То, что я приняла за перо, спустилось ниже на мои босые ступни, и я засмеялась, брови сошлись вместе как от боли, так и от нужды и щекотки, которую он усиливал.

Подняв мои лодыжки, Ник провел по ним пером, затем по моим бедрам, и я закричала, изогнув спину:

— Ник!

Когда он добрался до моих ребер, я громко смеялась, извиваясь от мучительного покалывания.

Мягкие перышки танцевали по моей коже, когда он снова подобрался к груди, оставив мой рот открытым, когда ощущение поглотило меня, втянуло в отчаяние. Я хотела, чтобы каждым дюймом своего тела он прикасался ко мне, его член наполнял меня, толкнул меня через край в стратосферу. Мне так отчаянно нужно было кончить, что боль зарождалась в моем животе.

— Если это... твоя темная сторона... не стесняйся... втянуть меня... в любое время, — произносила я между тяжелыми вдохами.

Схватив мои бедра, он перевернул меня, и мои руки скрестились между собой, натянув цепи, когда я встала на колени.

Кожа скользнула по внутренней части моих бедер, и твердая сила коснулась внутренней части моих коленей.

— Оседлай мое лицо.

О, черт возьми, его слова!

Когда он скомандовал, мои бедра задвигались на щетине его подбородка, и я почувствовала сильную щекотку против моих складок.

— Господи!

Влажный «исследователь» прошелся вдоль моего центра, проник в меня, и я изогнула спину, пока его язык извивался, как у мастера по вылизыванию кисок. Наполовину смеясь, наполовину желая расплакаться, я сдалась ощущению — узелку, затянутому глубоко в моем желудке, зудящему от желания взорваться вокруг него.

Цепи зазвенели у изголовья — звук удара и скрип кровати. Мои мышцы потянулись, руки оцепенели от напряжения, пока я объезжала его быстрее с абсолютной несдержанностью. Неумолимый кончик его языка, посасывание, вылизывание, дуновение, вибрирующий звук напротив моего лона заставили меня нестись к финишу.

Пламя лизнуло бедра, и мой живот втянулся, пока спина выгнулась в дугу. Рот открылся от боли и удовольствия, когда я свернулась в плотный, готовый лопнуть, шар напряженности.

Его пальцы вонзились в мои бедра, два из них погрузились в меня, трахали, пока Ник вылизывал и сосал.

От пальцев на ногах вспышка молнии взобралась по моим ногам к позвоночнику, пробралась выше и врезалась в заднюю часть голову ослепительной волной света.

Тепло разлилось по мышцам, покалывая, когда каждый дрожащий вздох протискивался через приоткрытые губы.

— Вот… черт!

В комнате раздался шлепок его руки по моей заднице, и я выкрикнула проклятие, лениво покачивая бедрами, пока он вырывал из меня мой последний оргазм.

Раздвинув колени в стороны, я опустилась, коснувшись лобковой костью его подбородка, пока пыталась отдышаться.

— Черт возьми.

Я едва могла говорить.

Ник выскользнул из-под меня, и он схватил меня за бедра, снова поднимая мою задницу вверх.

Рука сжала мою грудь и ущипнула, и я воспротивилась ему.

— Ник!

— Ты просила тьмы. Я собираюсь дать тебе ее. — Его член вошел в мою задницу, и мой крик отскочил от стен. — Ты и есть насилие внутри меня, Обри. Мое самое изящное разрушение.

Глава 45

Ник

Я лежал рядом с Обри на кровати: наши пальцы переплетены, тела, запутавшиеся в простынях. Ее левая рука покоилась на моей груди, как будто она боялась, что я мог подняться и уйти.

Она умоляла об извращенности внутри меня, и, когда моя совесть восстала против меня, я отдал ее ей. Она принимала всего меня, часами, пока мы оба не рухнули. В экстазе. Никаких отключек. Никаких криков от страха. Никакой боли. Только Обри и я, лежащие в крови и поту от того, чего мы оба так жаждали.