— Дейз, — я пожимаю ее руку.
Она слегка поворачивает голову, вялая и слабая. Ее глаза поднимаются и встречаются с глазами Райка. Он крепко держит одну руку на руле, его пальцы сжаты вокруг него, пока он смотрит на нее. После долгого момента, когда они просто, блядь, пялились друг на друга, Райк спрашивает: — Тебя сейчас вырвет?
Она моргает и отвечает: — Нет.
Райк отстегивает ремень безопасности и ставит машину на стоянку. Он открывает дверь своей машины.
— Что ты делаешь? — я смотрю на него.
— Она говорила с сарказмом, — говорит он мне.
Я хмурюсь. Это не было похоже на сарказм.
Он обходит Infinity с нашей стороны, имея возможность покинуть водительское сиденье. Он рывком открывает мою дверь, и она медленно поворачивает свое тело так, чтобы оказаться снаружи, ее ноги стоят на краю машины. Она опирается рукой на дверную раму и тяжело дышит, ее цвет кожи достигает пика.
Я поглаживаю ее по спине, в то время как ее голова начинает опускаться. Она почти падает вперед на улицу. Я хватаю ее за плечи, чтобы удержать у себя на коленях, а Райк опускается перед ней на колени. Он поднимает ее подбородок двумя пальцами.
— Дэйзи, посмотри на меня, — он щелкает пальцами возле ее глаз.
Я не могу сказать, встречает ли она его взгляд или нет.
— Какая-то… херовая вечеринка, да?
Все ее тело дрожит.
— Да, — кивает Райк, его взгляд скользит по ее рукам и ногам, замечая ее дрожь. — Какая-то херовая вечеринка.
— Это… было… риторически, — ее тело дергается, рвотные позывы. Райк быстро уходит с дороги, и ее рвет на тротуар. Он гримасничает, и люди начинают скандировать снаружи.
— 10…9…
Мы слишком далеко, чтобы увидеть, как опускается сверкающий шар, но толпа кричит в унисон, наполняя мир ликующим хором.
Это, наверное, один из самых страшных и ужасных Новых годов в истории. Сразу после того, как я поцеловала лягушку на спор. Хотя это было не столько страшно, сколько мерзко.
— 7…
И это будет первый раз, когда у меня не будет новогоднего поцелуя.
— 5…
Даже когда я была ребенком, Ло клал свои руки мне на щеки и быстро целовал меня, после чего мы разражались смехом. Он заканчивал тем, что гонялся за мной по модным вечеринкам, на которые нас приводили наши родители, пытаясь украсть еще один поцелуй.
Я всегда позволяла ему поймать себя.
— 2…1.
— С НОВЫМ ГОДОМ!!!
I. ЯНВАРЬ
Дэйзи сидит, откинувшись на спинку сиденья, когда толпа возбужденно ревет, люди тянут своих любимых для первого поцелуя в новом году.
Райк внимательно рассматривает ее в течение долгой секунды.
— Ты в порядке?
— Замечательно, — она вытирает рот рукой. — Можешь… просто отвезти меня домой?
Он качает головой.
— Ты поедешь в больницу.
Она надолго закрывает глаза, а когда открывает их, я вижу ее пристальный взгляд.
— Нет.
— Да, — заявляет он. — Тут, блять, не демократия. Моя машина, мои правила.
— Мое тело, мои решения, — огрызается она. — …честно говоря, меня сейчас просто тошнит.
И когда она это говорит, ее трясет, как будто у нее озноб.
Он подносит руку к ее лбу, и она отбивает ее.
— Не трогай меня.
Он хмурится.
— Ты — кубик льда. Тебя накачали наркотиками, Дэйзи. Если ты уснешь и впадешь в кому, это будет на нашей совести.
— Он прав, — говорю я ей. Ого, эти слова отвратительны на вкус. — Ты поедешь в больницу. Роуз уже прилетела бы на вертолете, так что тебе повезло, что мы просто отвезем тебя, а не устраиваем большую сцену.
Дэйзи медленно вдыхает. Она засовывает свои конечности обратно в машину и прижимается к моей груди. Райк захлопывает дверь и подходит к водительской стороне.
— Мне жаль, — шепчет мне Дэйзи. — Сегодняшний вечер… должен был быть веселым… — она дрожит. — Я… должна была отвлечь тебя от мыслей о Ло…
Я улыбаюсь и подталкиваю ее бедром.
— Ты так и сделала. И знаешь что? Несмотря на то, что случилось в конце, я действительно хорошо провела время.
Это не ложь. Думаю, сегодня я узнала о своей сестре больше, чем за последние семь лет.
— Правда? — она закрывает глаза, погружаясь в себя. Я все еще проверяю ее пульс. Просто для безопасности.
— Правда, правда.
Райк забирается внутрь и закрывает дверь. Он долго смотрит в лобовое стекло.
— Я просто хочу задать тебе один вопрос, Лили, — он смотрит на меня. — Неужели все вы, девочки Кэллоуэй, такие сумасшедшие?