Больше всего на свете, я думаю, Дэйзи просто хочет быть свободной.
Думаю, мне повезло, что я избежала строгого контроля со стороны матери. Но, может быть, и нет. Я не стала идеальной. Можно даже сказать, что я в корне испорчена.
Мы поднимаемся по лестнице на самый верхний этаж, и Дэйзи поворачивает ручку двери, пронизывающий холод покалывает мои голые руки. Крыша. Она повела меня на крышу.
— Ты же не планируешь прыгать? — спросила я с расширенными глазами. — На этот раз для тебя нет бассейнов, в которые можно приземлиться.
Она фыркнула.
— Нет конечно… — она отпускает мою руку и ставит свое пиво на гравийную площадку. — Ты видишь этот вид?
Небоскребы освещают город, и люди даже взрывают фейерверки с других зданий, в небе трещат краски сегодняшнего праздника. Внизу гудят машины, как бы заглушая величественную атмосферу ночи.
Дэйзи вытягивает руки и глубоко вдыхает. А затем она кричит во всю мощь своих легких.
— С НОВЫМ ГОДОМ, НЬЮ-ЙОРК!
Сейчас только десять тридцать, так что технически это все еще канун Нового года. Ее голова поворачивается ко мне.
— Кричи, Лил.
Я тревожно потираю свою горячую шею. Может быть, это из-за отсутствия секса. А может, секс — это единственное, что поможет мне чувствовать себя лучше. Так… секс — это причина или решение? Я уже даже не знаю.
— Я не крикунья.
Ло бы не согласился. Мои щеки вспыхивают.
Дэйзи поворачивается ко мне лицом и говорит: — Давай, тебе станет легче.
Сомневаюсь.
— Открой рот пошире, — дразнит она. — Давай, старшая сестренка.
Мне одной кажется, что это звучит извращенно? Я оглядываюсь через плечо. О да, мы одни.
— Покричи со мной, — она подпрыгивает на носочках, готовясь сказать «С НОВЫМ», но останавливается, когда я не разделяю ее энтузиазма по поводу праздника. — Ты должна расслабиться, Лили. Это Роуз должна быть чопорной, — она хватает меня за руку. — Давай, — она подводит меня ближе к выступу.
Я бросаю взгляд вниз. О Боже. Мы очень высоко.
— Я боюсь высоты, — говорю я ей, отступая назад.
— С каких пор? — спрашивает она.
— С тех пор, как мне было семь лет и Гарри Чизуотер столкнул меня с конструкция для лазания.
— О да, ты сломала руку, не так ли? — она улыбается. — И разве его фамилия не Чессуотер?
— Ло придумал ему прозвище.
Хорошие времена.
Она щелкает пальцами, вспоминая.
— Точно. В отместку Ло положил ему в рюкзак петарду, — ее улыбка исчезает. — Хотела бы я иметь такого друга, — она пожимает плечами, как будто это время прошло для нее, но она все еще молода. Она всегда может сблизиться с кем-то, но опять же, с нашей мамой, которая таскает ее повсюду, у нее, вероятно, меньше времени на друзей, чем у любого из нас. — Ладно, хватит о Ло. Он должен был быть у нас под запретом сегодня, помнишь?
— Забыла, — бормочу я.
Большинство моих детских историй связаны с ним. Я могу насчитать очень мало историй, где он не присутствует. Семейные поездки — присутствовал. Встречи — присутствовал. Обеды Кэллоуэев — присутствовал. С таким же успехом мои родители могли бы усыновить его. Чёрт возьми, моя бабушка печет для него свой особый фруктовый пирог без всякой на то причины. Она посылает его ему по почте время от времени. Он как-то очаровал ее. Я до сих пор думаю, что он сделал ей массаж ног или еще что-то неприятное.
Я корчусь. Фу.
— Давай поиграем в игру, — предлагает Дэйзи с задорной улыбкой. — Мы будем задавать друг другу вопросы, и если мы ответим неправильно, то другой человек должен сделать шаг к выступу.
— Ух… звучит не очень весело.
Моя судьба будет зависеть от ее способности ответить на вопрос.
— Это игра на доверие, — сказала она, сверкнув глазами. — К тому же, я хочу узнать тебя получше. Разве это так плохо?
Теперь я не могу сказать «нет».
Она проверяет меня, я думаю.
— Хорошо, — я буду задавать легкие вопросы, чтобы она знала ответ, и мне не придется чувствовать, как мое сердце выпрыгивает из груди.
Она ставит нас так, чтобы мы стояли примерно в полутора метрах от выступа. Твою мать. Это не будет весело.
— Когда у меня день рождения? — спрашивает она меня.
Мои руки внезапно нагреваются. Я знаю это. Знаю.
— Двадцатое…
Думай, Лили, думай. Используй свои мозговые клетки.
— …февраля.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Хорошо, твоя очередь.
— Когда мой день рождения?
— Первого августа, — говорит она. Она даже не ждет, пока я скажу ей, что она права. Она знает, что права. — Сколько у меня было серьезных отношений?