Я поворачиваю голову и плачу в подушку. Пожалуйста. Я умоляю свой разум. Ло… Слишком погрузившаяся в этот голод, чтобы думать о печали, которая сопровождает его имя.
Пожалуйста. А потом мои внутренности сжимаются, пальцы ног сгибаются, а голова парит, как воздушный шарик, готовый улететь и лопнуть. Я тяжело дышу и некоторое время лежу неподвижно. Кайф начинает уходить, и я отчаянно хочу поймать его — вернуть и пережить снова.
Это было слишком быстро, слишком мимолетно, слишком незначительно, чтобы заполнить дыру в моем сердце.
Поэтому я начинаю снова.
Час спустя, мокрая от пота, я не спешу останавливаться. Каждый раз, когда я кончаю от оргазма, я жду пару минут и жажду следующего, прежде чем начать снова. С меня капает, я мокрая, у меня все болит, и ни одна из этих вещей не заставляет меня сдаваться. Мне просто хочется так вымотать себя, чтобы отключиться.
Раздается настойчивый стук в дверь, и мое сердце падает. Я вожусь с пультом, пытаясь выключить вибратор, но он выскальзывает из моих пальцев и падает на пол. Я наклоняюсь, чтобы схватить его, не прикрывая нижнюю половину плюшевым одеялом, но когда я протягиваю руку, мои пальцы касаются пульта и отбрасывают его под кровать. ОБожеМой.
— Лили! — громко говорит Райк. — Я сейчас войду. Тебе лучше быть, блядь, одетой.
Я не одета. Я даже на три четверти не одета. Я наполовину-блядь-в-ужасе одета.
— Подожди! — кричу я в ответ.
У меня нет времени думать. Я поправляю майку, прикрывая обнаженную грудь, которая каким-то образом выскочила наружу. Вот черт. Дверь открывается прежде, чем я успеваю найти свое нижнее белье под огромным золотым одеялом. Я прижимаю его к груди и сглатываю, когда Райк входит.
Я пытаюсь бросить на него свирепый взгляд, но моя паранойя разрушает всю его силу. Почему я не заперла дверь?
Вибратор тихо жужжит внутри меня, и мое смущение достигает нового пика. Я никогда не думала, что это возможно. Я ловлю огорченный взгляд на его лице, когда он нервно проводит рукой по своим каштановым волосам, немного более густым, чем у Ло. Я хмурюсь от его редкого выражения лица. Что-то выбило его из колеи.
— Что случилось? — спрашиваю я.
Это Ло? Что, если что-то случится в реабилитационном центре? Что, если он ранен? Я выпрямляюсь, мой пульс бешено колотится.
Он скрещивает руки на голой груди и прислоняется спиной к моему комоду, слегка наклоняясь вперед, его глаза темнеют.
— Одна из девушек только что забралась ко мне в постель.
Не Ло, но это все равно довольно тревожно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я проснулся, — сердито говорит Райк, — от того, что меня лапает шестнадцатилетка, — его пальцы снова запускаются в каштановые растрепанные волосы. — Я не могу иметь дело с этим дерьмом. Я доверяю себе не делать ничего со старшеклассницей, но я не доверяю им. Меня чуть не изнасиловали, Лили.
Я не могу не фыркнуть.
— Это не смешно, — говорит он ровным голосом.
— Я знаю. Мне очень жаль. Но это… это было довольно неожиданно.
Он подходит к викторианскому диванчику и сминает в руках подушки, бросая каждую на пол.
— Что ты делаешь? — кричу я.
Он не может оставаться здесь. Мне нужно вытащить этот вибратор. Мне нужно уединение.
Одну из самых мягких подушек он кладет в изголовье диванчика.
— Я не собираюсь туда возвращаться.
Он лежит на спине, одетый не более чем в пару штанов с завязками, которые слишком четко выделяются в промежности. Серьезно, почему Ло и его брат надевают эти вещи в постель? Они такие… сексуальные… заставляющие мое воображение блуждать по плохим, плохим местам.
Он немного ерзает, сминая подушку, чтобы устроиться поудобнее. Этого не может быть.
Вибрации заставляют меня терять концентрацию. Я не могу просто спать здесь с этим внутри всю ночь. Необходимо принять меры. Даже если это будет самый неловкий (возможно, постыдный) момент за всю мою жизнь.
Мне удается залезть под одеяло и зацепить пальцем шнурок вибратора, вытащить его и взять в ладонь. Я не могу оставить его на кровати, особенно когда он издает звуки, и в ночной тишине я слишком боюсь, что Райк может услышать и подумать, что я намеренно пыталась мастурбировать с ним в комнате.
Итак, теперь наступает самое трудное: я пытаюсь нащупать свои трусики, чтобы это не было слишком очевидно. Когда я дотрагиваюсь до ткани, я натягиваю их вокруг бедер, стараясь не так сильно шевелиться. Когда они на месте, я бормочу: — Мне нужно пописать.