— У директора были претензии к Шершневу? Может, он хотел его уволить? Заменить кем-то помоложе?
Оживившись, Данила возбужденно заерзал:
— Был один случай… В этом году? Нет, в прошлом, кажется. К нам компания парней ввалилась… Ну где-то старшеклассники. Дождь начался, они, видно, в первую же дверь лома… заскочили. Ну, в общем, они неадекватно себя вели, хохотали очень громко, по залу бегали. Уже вечер был, клиенты напряглись сразу. А у нас ведь и по бизнесу многие обслуживаются, не только физические лица.
Никита кожей уловил, как у Логова мурашки побежали от этого казенного языка. Но перебивать Макарычева никто из них не стал — пусть говорит, как хочет, лишь бы что-то полезное узнать.
— Так что этих… ребят… надо было быстренько выпроводить, а Шершень сам так занервничал. Потом я узнал, что у него внук такого же возраста, может, это сказалось?
— А вы вообще не в курсе, как живут ваши коллеги? — уточнил Логов. — Жены, мужья, дети…
— А зачем мне эта информация?
— Обычно в коллективе такие подробности известны.
— Серьезно? — Он взглянул на Никиту. — А вот вы знаете, есть ли у вашего помощника девушка?
— Знаю, — невозмутимо откликнулся Артур.
— Знаете?!
— На сто процентов. И про своих оперативников все знаю. И даже про судмедэксперта.
Макарычев тяжело вздохнул:
— Я ж говорю, руководитель из меня никакой…
— Да ладно вам, — протянул Артур добродушно. — У меня работа такая: я собираю информацию. Мало ли… Вдруг да пригодится? А вам главное — уметь хорошо считать деньги, верно?
Улыбнувшись с явным облегчением, Данила затараторил:
— Так вот. Короче, Шершень наш струхнул… Таскался по залу за этими ребятами и уговаривал их покинуть помещение. Прямо умоляюще так! Только никто из них на него даже внимания не обращал.
Логов слушал его с живым любопытством:
— И кто же пресек этот бардак? Среди клиентов нашелся каратист? Или авторитет?
— Авторитет, — хмыкнул Макарычев. — В жизни бы ни подумал… Наш Виктор Михайлович спустился из своего кабинета да как гаркнет на них! Те аж присели… Хотя с виду Шмидт не сказать чтоб грозный… был…
Артур задумчиво перечислил:
— Длинный, тощий, лысоватый… На супергероя никак не тянет.
— Вот и я о том же!
— Но директором банка любой желающий не станет, верно? Значит, была в нем некая внутренняя сила.
— Была, — Данила с сожалением вздохнул.
— А что с охранником? — напомнил Артур. — Шмидт хотел его тогда уволить?
— Не знаю. Честно! Когда банк закрылся, я видел, что они вдвоем в кабинете директора остались. Но о чем говорили…
— Понятно. Но Шершнев не уволен, значит, договорились. — Артур задумчиво покусал ноготь. — А ваш директор был интересной личностью… Жаль, что я не успел узнать его при жизни.
Мы с Марго устроились за угловым деревянным столиком кафе, стилизованного под бревенчатую русскую избу: тут тебе и прялка в углу, и печка на холсте, и настоящий ухват рядом… Меня такой псевдонародный дизайн не раздражает, бывает и хуже, а Марго, видимо, уже привыкла к нему, хотя не очень-то вписывалась в такие интерьеры.
— Твой парень не устроит разборки, что мы его бросили?
Мы перешли на «ты», как только покинули банк, будто пуговицы на пиджаках расстегнули…
Она удивленно моргнула:
— Мой парень? А, ты про Данилу Яковлевича. — Она с мученическим видом закатила глаза. — Вот только такого парня мне не хватало! Это наш замдиректора…
Последним словом Марго подавилась и застыла с таким видом, точно не может дышать. Но я сообразила, что она вспомнила об убитом директоре. Наверное, мысль о таком мешает дышать, даже если твой начальник был последней сволочью.
— Он был нормальным мужиком, — возразила она, словно расслышала мои мысли. — Я про Шмидта. К нему можно было прийти с личной просьбой, и он понимал… Многим из наших реально помог! С больницей там или с детским садом, чтобы девочки работали спокойно. Педант, конечно… Такой, знаешь, классический бухгалтер, какими их в кино показывают.
— Доставал?
— Иногда — просто жутко! Так и хотелось в него что-нибудь запустить. — Марго вдруг спохватилась, что сболтнула лишнего, и быстро заверила: — Но я не хотела, чтобы Виктора Михайловича убили… В смысле, не желала ему смерти.
— А кто-нибудь мог и пожелать. Этот, к примеру… Как его? Яковлевич.
— Данила? — Ее красивые брови поползли вверх. — Да куда ему… У него кишка тонка.
— Но ведь он же теперь займет место Шмидта? Как в детективах говорят: мотив имеется.
Она презрительно фыркнула, выдув воздух: