— Не волнуйся, ты не станешь нелегалом. Мы снабдим тебя документами, — Арчи находится на грани обморока, и Тильда спешит успокоить его, — однако у нас нет полномочий обеспечить тебе вид на жительство на Архипелаге, так как мы не являемся ведомственным учреждением. Мы с удовольствием предоставим тебе официальную справку о том, что ты благополучно прошел лечение в Ритрите и имеешь право остаться на территории Островов на срок, достаточный для самостоятельного оформления вида на жительство.
Тревожное мерцание Арчи вмиг смягчается: катастрофа миновала и превращается всего лишь в серию препятствий, с которыми надо поочередно разобраться.
— Каков этот срок? — вежливо интересуется он.
— Две недели.
Такое бывает. Я не вижу никакого парадокса в том, что Арчи, сумевший выжить в одиночку в полуразрушенном доме, а потом бесстрашно уничтоживший моего потенциального убийцу, пасует перед перспективой бюрократической волокиты. Я тоже терпеть не могу официоз и все, что можно охарактеризовать прилагательным «административный». Вернее, даже не так — не «терпеть не могу», а именно что боюсь, не понимаю и впадаю в ступор при каждом столкновении с подобными явлениями. Мне лучше остаться один на один против самурая с обоюдоострым мечом, чем просунуть нос в окошечко, где потребуют заполнить формуляр и поставить печать.
Но через Арчи сейчас сквозит не тревога и не страх — а отчаяние от заведомого и неизбежного проигрыша. Менторы, похоже, тоже понимают эту неизбежность.
— Впрочем, тут есть один нюанс, — Вильгельм откидывается назад и скрещивает руки на груди. — Насколько нам известно, тебе еще нет шестнадцати лет? Это показали результаты анализов.
Арчи понуро молчит. Никто не спешит ему на помощь с утешением. Потом произносит, едва сдерживая всхлип:
— Шестнадцать исполнится через полгода.
Я ему не завидую. До шестандцати лет он не имеет право ни приобретать имущество на Архипелаге, ни устраиваться на работу, ни подавать документы на вид на жительство, ни даже просто находиться здесь дольше тех самых двух недель. Шестнадцать лет — минимальный порог для сознательного исхода с Большой Земли. Лично мне в свое время пришлось дожидаться именно этого возраста, чтобы сесть на корабль и оказаться в тропическом раю, где тебя заставляют отречься от прошлого.
Арчи еще полгода будет оставаться для Архипелага инородным телом. Его ждет корабль обратно на Большую Землю. Путь от порта домой неизвестно на каком транспорте и непонятно на какие деньги. Сад, через который предстоит продираться с боем, чтоб попасть к дому. Дом при этом еще не факт что цел и не разрушился… Стоп. Неужели я сама поверила в какой-то мнимый корабль? Вот ведь карнавалетское излучение! Мои мысли не вполне самостоятельны — они сплелись с тем, что происходит в голове у Арчи, как корни двух деревьев. Я отчасти верю в то, во что верит он — параллельно понимая, что это иллюзия и выдумка. Интересно, ощущает ли он так же пласты моих мыслей?
— Хорошо, я вернусь на Большую Землю, — глаза его внезапно становятся темными и твердыми. — Но потребую с вас денег на обратную дорогу — не только до порта, но и до самого дома. А потом подам на вас в суд за мое похищение.
Тильда в умилении хлопает в ладоши. Вильгельм делает рукой широкий приглашающий жест и ласково журчит:
— Конечно-конечно. У сироты-беспризорника внезапно найдутся документы и деньги на адвоката, а главное — память. На той информации, которой ты якобы обладаешь, судебный процесс не выиграть. У тебя нет ни свидетелей, ни доказательств. Да и вообще я сомневаюсь, что тобой будут заниматься — у людей на континенте есть проблемы поважнее, и очереди к юристам длятся годами.
Арчи дергается, как от удара током. Его рот кривится невообразимо гротескно, как у грудного младенца — а глаза остаются жесткими и гневными, как у матерого мужика.
— Что вы от меня хотите? — спрашивает он с тем же аристократическим спокойствием, с каким в первые дни отвергал все попытки вызвать его на разговор или на эмоции. — Вы же ведь пытаетесь подвести меня к какому-то решению. К какому?
Мне надоело сидеть без дела, и я выпаливаю:
— Я хочу знать, как ты вчера убил истребителя. Где ты успел найти оружие? Вырвал гвоздь из потолка? Поймал чужой дротик в полете?
Менторы синхронно и одобрительно кивают — я целюсь словами в нужном им направлении.