– Что ты делаешь, Зак? – наконец я набралась смелости заговорить.
– Ты поцеловала его, – сказал он холодно. – Ты хочешь поцеловать его снова?
– Разве это имеет значение?
– Я говорил тебе держаться подальше от команды, солнце.
– Не тебе мне указывать, что делать, Зак. Ты потерял это право давным-давно.
Его рука оставалась на моем горле, большим пальцем поглаживая его. Я даже не была уверена, будто он осознавал, что делает это. Зак откинул голову назад и сделал прерывистый вдох. Страдание волнами исходило от него, делая воздух вокруг нас густым и тяжелым.
Мне нужно было уходить. Мне нужно было выскользнуть из-под дерева и его твердого тела и уйти... но мы оба знали, что я этого не сделаю.
Это было понятно в ту же секунду, как он затащил меня сюда.
– Зак, – я потянулась к нему, осторожно проведя руками по его плечам. Низкий стон вырвался из его груди. – Может быть, нам стоит поговорить о том, что произошло.
Он замер, его глаза встретились с моими, а выражение его лица стало мрачным и угрожающим.
– Ты думаешь, я хочу разговаривать? Я, блядь, не хочу разговаривать. Я хочу, чтобы ты ушла, Калли. Это... мы с тобой. Это не сработает. Я не могу оставить команду, так что тебе лучше уйти.
– Уйти? – недоверчиво спросила я, пытаясь скрыть боль в своем голосе. – Я никуда не уйду. Это мой университет, мое будущее. Если ты не можешь принять этот факт, то это твои проблемы.
Уйти?
Он хотел, чтобы я... ушла.
Как он посмел.
Гнев поднялся у меня в животе, разливаясь, как горячая лава.
– Ты настоящий мудак, знаешь об этом? – мои глаза сузились от негодования.
Зак прищурился в ответ, мы двое смотрели друг на друга, не желая сдаваться. Тогда я поняла, что никто из нас не отступит. До тех пор, пока мы оба учились в СУ, до тех пор, пока наши пути продолжали пересекаться, мы продолжали бы бодаться.
– Я мог бы очень усложнить тебе жизнь, Калли, – его дыхание обдало мое лицо, и я уловила слабый запах чего-то сладкого.
Это был запах девушки. Ее духов или блеска для губ.
Эта мысль ударила меня прямо в живот.
– Ты действительно поцеловал ту девушку, чтобы отомстить мне?
Его глаза вспыхнули, но затем он ухмыльнулся.
– Она была горячей.
– Да, конечно, продолжай убеждать себя в этом.
– Ревнуешь, солнце? – он наклонился еще ниже, прижимая мое тело к дереву. Было темно, тени двигались вокруг нас. Было время, когда мы были окутаны светом, но теперь нет. Теперь нас засосала тьма.
Он провел языком по моей нижней губе, вызвав стон глубоко внутри меня. Мое тело было непостоянным. Ему было все равно, что Зак причинял мне боль снова и снова. Все, что его волновало, так это чувства, которые Зак вызывал в нем. Чувства, которые отвлекали меня от одиночества, от ощущения, что меня бросили.
Не имело смысла хотеть того, что постоянно причиняет тебе боль. Но мой мозг неправильно работал, когда дело касалось Закари Мессия.
Может быть, он никогда и не работал.
Он отстранился, посмеиваясь. Это был не легкий звук, а темный и искаженный, полный злых намерений.
– Сколько бы ты дала мне прямо сейчас? – костяшки его пальцев скользнули по моей щеке. – Ты позволишь мне засунуть руки в твои трусики и трахнуть тебя пальцем? Или, может быть, ты опустишься на колени и откроешь для меня свои горячие пухлые губы?
– Иди в пизду, – слова вырвались из моего горла.
– Это можно устроить, – в его глазах сверкнул вызов.
Воздух между нами затрещал. Невидимая веревка, связывающая нас, натянулась так сильно, она была на пределе.
Прошло мгновение.
Мы уставились друг на друга, застыв во времени.
Затем веревка оборвалась.
– К черту, – прохрипел Зак, прежде чем броситься на меня, целуя так сильно, что воздух со свистом вырвался из моих легких. Он погрузил свой язык глубоко в меня, переплетая его с моим собственным. Это был не поцелуй... это была осада. Битва силы воли его и моей. Ту, что я теряла.
Мои пальцы вцепились в футболку, притягивая его ближе. Отталкивая его. Я не знала, моя голова воевала с моим сердцем. Это было неправильно по стольким причинам. Я все еще чувствовала вкус Джоэла, а у Зака все еще была размазана помада девушки над его губами, но мне было все равно.
В тот момент ничто не имело значения, кроме того, что Зак целовал меня и не отпускал.
– Черт, Калли, – выдохнул он мне в рот, все еще целуя меня. – Почему так приятно? Почему всегда так приятно?
Мы больше не были детьми. Зак был настоящим мужчиной, его тело было произведением искусства, словно скульптура. Сухие мышцы, обтягивающие его широкое тело. Я почувствовала, как его пресс напрягся и задрожал под моими руками. И, несмотря на недавнюю потерю веса, мое тело превратилось в тело молодой девушки. Его свободная рука провела по моему плоскому животу в поисках теплой кожи. И он нашел ее, запустив руку мне под майку. В ту секунду, когда его пальцы коснулись моего живота, стон пополз вверх по моему горлу и сорвался с губ.
– Тебе чертовски это нужно, да? – сказал он, посылая очередную волну дрожи по мне.
Я не хотела нуждаться в этом, я хотела быть сильной. Но разве быть сильной не означало взять то, в чем я нуждалась?
По крайней мере, так я продолжала говорить себе.
Поцелуй Джоэла был приятным, даже возбуждающим, но этот был не такой.
Зак поцеловал меня так, словно умирал с голоду. Как будто ничто и никогда не было таким вкусным, как мои губы. Это вызывало зависимость. Опасно. Было похоже, будто тебя бросили в костер и подожгли заживо.
Прожив так долго в холоде, я была рада этому огню.
Моя голова кружилась от глупых мыслей. Легкая царапина от его щетины на моем подбородке. Горький привкус пива на его языке. Его твердая длина прижалась к моему животу, дразня меня. То, как рука обвилась вокруг моего горла, пугающе, но властно.
Зак оторвался, прерывисто вздохнув, и уставился на меня сверху вниз.
– Вот, что я могу сделать с тобой, – порочное желание сверкнуло в его глазах. – Но сначала давай проверим, удалось ли мальчику по имени Джоэл сделать тебя мокрой лишь одним поцелуем.
У меня перехватило дыхание, когда он засунул свою большую руку в мои шорты и нашел ту самую точку.
– Это, должно быть, был отличный поцелуй, солнце, ты промокла, – он прижал палец, дразня меня. Моя голова откинулась на ствол дерева, когда я подавила стон.
Боже, почему мне было так хорошо?
Почему границы между любовью и ненавистью делают все таким запутанным?
Я ненавидела Зака, правда. Но часть меня жаждала его. Она хотела его поцелуев, его прикосновений, но больше всего она хотела знать, что я все еще была ему небезразлична. Часть меня хотела знать, что наша любовь и чувства не были ложью.
– Ты такая чертовски тугая, Калли, – он проник еще одним пальцем внутрь меня, позволяя его большому пальцу обводить мой клитор. Зак наклонился, прижался своим лбом к моему и придавил меня к дереву. Его глаза светились в темноте, когда он наблюдал, как я распадаюсь на части.
– Ты воображала, что это был я? – прошептал он мне в губы. – Ты представляла, что это мои губы целуют тебя, что мой язык у тебя во рту?
– З-Зак, – выдохнула я, прижимаясь бедрами к его руке, отчаянно желая большего. Но он отстранился, забрав тепло.
Зак прикусил губы, дразня меня.
– Расскажи мне, Калли. Расскажи мне еще раз, каково это было целоваться с ним?
– Это было приятно, – вырвалось у меня.
– Приятно? – он приблизил рот к моему уху, сильно надавливая большим пальцем на мой клитор. Этого было недостаточно, чтобы заставить меня кончить, но этого было достаточно, чтобы заставить меня закричать. – А как бы ты описала мой поцелуй?
Его глаза скользнули обратно к моим, ухмыляясь.
– Он причиняет боль, – призналась я. Он причиняет боль лучшим из всех возможных способов.
На его лице промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки. А потом сказал: