Только в магии была одна проблема...
В конечном итоге чары рассеивались.
Глава двадцать вторая
Зак
Занятие подошло к концу. Моя майка была мокрая, а кожа казалась такой натянутой после двух часов под полуденным солнцем, но, что самое удивительное, мои щеки болели от улыбок и смеха.
Я не мог вспомнить, когда в последний раз мне было так весело.
Ну, я мог... и каждое из этих воспоминаний было связано с Калли.
Это был полный шок, когда я вышел во двор центра и увидел, что она сидит там. Если бы я знал, что она работала там волонтером, я, наверное, попросил бы тренера дать нам какое-нибудь другое наказание.
А может, и не попросил бы.
Потому что здесь она не могла сбежать. И было безопасно. Это дало нам повод находиться в непосредственной близости, не делая ситуацию слишком неловкой.
– Спасибо, – тихо сказала Жасмин.
В ту секунду, когда мы закончили играть, она снова ушла в себя. Но, боже, с мячом в руках она расцветала. Я никогда не видел ничего подобного. Она была маленькой ракетой, летающей по всей площадке, и у нее было довольно впечатляющее умение владеть мячом.
Было очевидно, что она самоучка, работа ногами была небрежной, и не раз она путалась в правилах, но она обладала настоящим талантом, которого не было у большинства детей.
– В любое время, Эльза, – поддразнил я. – Ты хорошо поработала сегодня. Тебе следует подумать о том, чтобы играть за свою команду в школе.
– Они бы мне никогда не позволили.
– Что значит, они бы тебе не позволили? – мои брови нахмурились.
– Дети... я им не нравлюсь. Они все думают, что я этот седовласый чудак. Но мне кажется, Эльза подходит больше, – она пожала плечами, от ее слов у меня напрягся позвоночник. Мне не нравилось слышать, как она говорила о себе.
Глядя на нее сверху вниз, я сказал:
– Никогда не позволяй никому говорить тебе, чего ты стоишь, Жасмин.
– Я... – она замолчала, опустив голову.
– Это было потрясающе, – Калли присоединилась к нам, мое тело сверхчувствительно к ней. Казалось, каждый раз, когда мы оказывались рядом, воздух вокруг нас искрился и менялся; какая-то невидимая сила пыталась столкнуть нас вместе.
– Да, неважно, – Жасмин проскользнула мимо нее и исчезла в центре.
– Может быть, тебе стоит быть ее наставником, – с губ Калли сорвался обреченный вздох.
– Просто дай ей время.
– Время, верно. Потому что оно все исправляет, – ее глаза расширились от ужаса. – Дерьмо, я не имела в виду...
– Расслабься. Все хорошо.
Хотя это было не так. Что-то изменилось между нами. Потребность причинять боль ей была подавлена ее постоянными попытками оттолкнуть меня. Это было нечто большее. Это была она. Девушка, которой она стала. Жесткой снаружи, но внутри нее все еще была нежность, в которой мне хотелось купаться.
Блядь. Я сходил с ума, черт возьми, из-за девушки, которая разбила мое сердце на крошечные осколки, когда я был всего лишь мальчишкой, пытающимся найти свой путь.
Мы вместе вошли в центр в полной тишине. Жасмин разговаривала с Фреей, но женщина не выглядела довольной.
– Почему нет? – Жасмин плакала от отчаяния. – Она мне не нравится, но мне нравится Зак.
Дерьмо.
Калли ахнула, ее глаза наполнились слезами. Я лишь хотел помочь, когда увидел, как она изо всех сил пыталась сблизиться с Жасмин, а не усугублять ситуацию.
– Жасмин, – спокойно сказала Фрея. – Почему бы нам не поговорить об этом в моем кабинете?
– Я не хочу об этом говорить. Я говорю тебе, что не хочу, чтобы она была моим наставником. Кстати, что за дурацкое имя – Каллиопа?
Фрея поняла, что мы стоим там, и бросила на Калли извиняющийся взгляд, но удар уже был нанесен. Мое солнце было в двух секундах от того, чтобы развалиться на глазах у всех волонтеров и примерно дюжины детей.
– Пойдем, – сказал я. – Давай выбираться отсюда.
Фрея понимающе кивнула мне, когда я вывел Калли из центра. В ту секунду, когда мы вышли на тротуар, она судорожно вздохнула.
– Она всего лишь ребенок, – сказал я.
– Который явно ненавидит меня. Предполагалось, что я буду чувствовать себя лучше, а теперь я просто... уфф, – Калли закрыла лицо руками, но я не позволил ей упасть духом.
Скользнув пальцами по ее рукам, я осторожно убрал их, заставляя ее посмотреть на меня.
– Ты собираешься позволить четырнадцатилетнему ребенку расстроить тебя?
– Ты не понимаешь, – ее брови нахмурились, отчего глаза выглядели такими грустными, что это выпотрошило меня. В тот момент я не хотел причинять ей боль, я хотел забрать эту боль и сделать ее своей.
Черт... эта девушка.
– Так поговори со мной.
– Что ты делаешь, Зак? – вырываясь от моего захвата, Калли оставила некоторое пространство между нами.
– Я... Ну, я пытался помочь.
– Но почему? Мы не друзья... мы больше никто, – ее глаза закрылись, когда она сделала еще один резкий вдох.
Я надеялся, что ей было больно произносить эти слова, потому что слушать их было чертовски больно.
– Я просто... – все эндорфины и адреналин, циркулирующие во мне, иссякли, сменившись разочарованием.
– Мне нужно идти, – выпалила она.
– По крайней мере, позволь мне проводить тебя до кампуса.
– На самом деле, я не собираюсь возвращаться в кампус. Думаю, я пойду к пляжу. Мне нужно подышать свежим воздухом. Увидимся, Зак, – Калли в спешке ушла от меня, как будто у меня была чума.
Гигантская гребаная черная дыра пронзила мой живот, когда я смотрел, как она уходит…
Задаваясь вопросом, всегда ли теперь так будет между нами.
_______
Я только вышел из душа, когда раздался стук в дверь.
– Секунду, – я обернул полотенце вокруг талии и подошел к глазку, чтобы посмотреть. – Привет, – сказал я, открывая дверь Виктории.
– Привет, – она улыбнулась, ее глаза мгновенно пробежали по всему моему телу.
– Пойду оденусь.
– Да, оденься, пожалуйста, – слова вырвались с придыханием, но я не испытал обычного болезненного чувства удовлетворения, к которому привык.
После ярмарки между нами возникла напряженность. Может быть, даже и раньше. Я избегал ее большую часть прошлой недели, а ее не было в городе в выходные. Но дать друг другу пространства, наверное, было хорошо. Ребята были правы, мы слишком сблизились. Виктория начала переходить границы, и в попытке отомстить моим родителям и моему брату я позволил ей, черт возьми.
В ту секунду, когда я вышел к ней в гостиную, она пристально посмотрела на меня.
– Ты избегаешь меня, – сразу перешла она к делу.
Я раздраженно выдохнул, действительно не желая обсуждать это.
– Это из-за нее, да? Калли или как там ее зовут.
– Ты знаешь, как ее зовут, Вик, – процедил я сквозь зубы.
– Вы двое были...
– Не имеет значения. Мы были. Сейчас ничего нет, – моя грудь сжалась. – Я понятия не имел, что она поступит сюда, так же как и она не знала, что я здесь.
– Но...
– Никаких «но», Вик. Проблема здесь не в Калли, а в нас. Что мы делаем? Ты девушка моего брата, черт возьми, – мои пальцы зарылись в волосы, в отчаянии дергая их за кончики.
– Мы нужны друг другу, – Виктория придвинулась ближе, ее большие глаза смотрели на меня с болью.
– Действительно? – мои глаза сузились. – Или мы просто используем друг друга?
– Что, черт возьми, это значит? – она выпустила коготки. Это была версия Виктории Пендертон, которую видели большинство людей. Холодная и жестокая. Вик была твоим другом, если ты сам являлся ей другом. Но если это было не так, она не сдерживалась. У нее был комплекс собственного превосходства, и это было заметно.
– Ты сама сказала, что тебе нравится быть рядом со мной, потому что это заставляет тебя чувствовать себя ближе к Деклану. Это неправильно, Вик. Поэтому ты почти позволила мне трахнуть тебя? Чтобы ты могла притвориться, что это был он?
Я тут же пожалел о своих словах, но она давила на меня слишком сильно. А когда животное загоняют в угол, оно обычно нападает.