– Твой брат задница.
– Целеустремленная задница, – я всхлипнула. – Иногда я задаюсь вопросом, насколько в этом виноват Каллум и насколько папа, но он никогда не доверял мне или маме, и он не казался слишком расстроенным, когда уезжал из Бэй-Вью. Его друзья устроили ему грандиозную вечеринку в одном из своих домов. Она проходила прямо на пляже. Мы с З... – я остановила себя. Действительно ли я хотела отправиться в путешествие по лабиринтам памяти?
– Все в порядке, – сказала Джози с понимающей улыбкой, – ты можешь говорить о нем. Это может пойти тебе на пользу.
– Мы с Заком пришли туда без приглашения. Ну, мы спрятались, являясь незваными гостями, и наблюдали за всеми со стороны, – я улыбнулась при этом воспоминании.
Я была так расстроена этой новостью, что Зак хотел подбодрить меня. Он украл одно из вин своей мамы, и я сделала свой первый глоток алкоголя. Был момент, когда мы лежали на песке в полной темноте, тогда я подумала, что он может поцеловать меня, но он был джентльменом. Пару лет спустя, когда мы, наконец, стали парой, я призналась, как сильно хотела, чтобы он поцеловал меня той ночью. Чтобы избавиться от всей боли, обид и разочарований.
Он признался, что тоже хотел поцеловать меня.
– Звучит так, будто он был хорошим ребенком.
– Был.
Пока это не закончилось.
– Я знаю, что он поступил с тобой по-настоящему дерьмово, Калли. Но задумывалась ли ты о том, что сейчас у вас есть шанс оставить прошлое позади? Твоя мама ведь хотела этого, верно? Она хотела, чтобы ты попыталась.
– Это удар ниже пояса, Джоз, – проворчала я, схватив свое пиво в ту же секунду, как Хавьер поставил его передо мной.
– Я знаю, и мне жаль. Но ты как будто все еще прячешься.
– Я не...
О, кого я обманывала?
Конечно, я все еще пряталась.
– Ты приехала в СУ не просто так, не забывай об этом.
Она была права.
Я не брала в руки фотоаппарат почти восемь месяцев, с тех пор как маме поставили диагноз. Единственное, что всегда было моим убежищем, моей отдушиной, стало слишком болезненным.
– Я раньше фотографировала.
– Да? – спросила Джози, и я кивнула. – Я подозревала. У тебя на стене над столом висят классные фотографии.
– Это было моим увлечением еще в старших классах. Я никогда не чувствовала, что вписываюсь в это. Невозможно было сиять, когда Каллум был самой яркой звездой в нашей школе. Моя мама подарила мне мою первую в жизни камеру. Старый Nikon. Она ничего о нем не знала, но я научилась им пользоваться. Я провела много часов в нашем дворе, пытаясь сделать идеальный снимок, – боль пронзила меня. Нахлынули вспоминая. Она была так счастлива, видя, как я оживала за объективом, какой счастливой я себя чувствовала. – Каллум был спортсменом. Он жил ради внимания, – я потягивала свое пиво, позволяя себе погрузиться в воспоминания. – Но я предпочла наблюдать за окружающим миром, находясь за объективом... на эти несколько мгновений ты попадаешь в другой мир. В этом было что-то захватывающее. Я не хотела быть в кадре, но было приятно испытать, каково это быть ими хотя бы на секунду.
– Ты больше не фотографируешь?
– Я не могу... каждый раз, когда я пытаюсь взять свою камеру... это просто слишком сложно, понимаешь? – я пожала плечами, допивая остатки своего пива. – Хавьер, – позвала я, – можешь налить мне что-нибудь покрепче?
Его глаза метнулись к Джози, и она усмехнулась.
– Я не ее опекун, Хав. Если девушка хочет что-нибудь покрепче, принеси ей это. Я позабочусь о ней.
– Хорошо, сейчас принесу что-нибудь покрепче, – он вернулся через минуту и подтолкнул ко мне стакан. Я даже не понюхала содержимое, просто сделала большой глоток, содрогнувшись от горького вкуса.
– Молодец, девочка, – он подмигнул, прежде чем снова оставить нас наедине.
– Я всегда хотела приехать в СУ. У них одна из лучших программ по фотографическому искусству в штате. Я знала, что Каллум будет здесь, но мне было все равно. Потом мама заболела, и я начала задумываться о том, чтобы изменить свои планы. Я думала взять год, чтобы понять, что я хочу делать со своей жизнью... но она этого не допустила. Она заставила меня пообещать... – слезы текли по моим щекам, когда я пыталась не развалиться на части, из всех долбаных мест находясь в байкерском баре.
– О, малышка. Иди сюда, – Джози наклонилась и обняла меня, когда я зарыдала у нее на плече.
Я была разбита.
– Ты знаешь, что нам нужно? – она отодвинулась от меня. – Шоты.
– О, я не уверена...
– Расслабься, я не позволю тебе напиться как на вечеринке.
Боже, вечеринка.
Казалось, что прошла целая жизнь, хотя на самом деле едва прошел месяц. И за это время я видела своего отца всего один раз несколько минут, а брата достаточно долго, чтобы высказать ему все, что о нем думаю.
Джози помахала Хавьеру и наклонилась над стойкой, чтобы что-то ему прошептать. Его брови нахмурились, но потом он сказал:
– Да, да, хорошо.
Я вытерла глаза рукавом толстовки. На улице было тепло, но в баре был кондиционер, и в последний раз, когда мы были здесь, я замерзла.
– Что происходит? – спросила я.
Джози ухмыльнулась.
– Увидишь.
_______
– Ты знаешь, что еще я ненавижу? – я повисла на Джози, комната кружилась, когда я пыталась держать голову прямо. – Соленые огурцы, – икнула я. – Я действительно ненавижу соленые огурцы.
– Не самая лучшая твоя идея, Джоз.
Я прищурилась и увидела, что Хавьер пристально смотрит на меня.
– Хавьер, – взвизгнула я. – Послушай, Джоз, это Хавьер. Держу пари, Хав был бы хорошим старшим братом. Он бы не бросил меня, а потом не притворился, что меня не существует, не так ли, Хави? – я похлопала ладонями по его заросшим щетиной щекам.
– Да, расслабься, Хавьер, – добавила Джози. – Ты говоришь, как мой брат.
– Который из них? – спросила я, снова икнув.
Она прищурила глаза, думая над ответом.
– Оба. Определенно, оба. Боже, старшие братья отстой.
– Вот и все, с тебя достаточно, – Хавьер начал убирать наши напитки. – С вас обеих.
– Что? – я стиснула зубы от пронзительного вопля Джози. – Я в порядке. Скажи ему, Калли. Скажи ему, что я в порядке.
– Она в порядке... Я имею в виду, посмотри на нее... ого, тебя как будто две, – я моргнула, пытаясь вернуться в нормальное состояние.
– Черт, – проворчал Хавьер. – Вы двое, не двигайтесь. Я серьезно, Джози. Не устраивай никаких чертовых побегов, – он ткнул в нее пальцем.
– О, он так рычит, как медведь, – я хихикнула.
– Держу пари, он вызывает кавалерию, – проворчала она.
– Кавалерию?
– Да, Джоэла.
– О, нет! – мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я не хотела, чтобы Джоэл видел меня такой. На самом деле, я вообще не хотела его видеть. Я совершила ужасную вещь, обманув его.
Я была плохим человеком, ужасным, плохим человеком.
– Этого не должно было случиться, – простонала я в руку.
– Мы не должны были напиваться? – спросила Джози.
– Нет! Я не должна была поступать так ужасно с твоим братом.
– А, не беспокойся о Джоэли. Он очень быстро забыл тебя, трахнув одну из чирлидерш на вечеринке.
– Что он сделал?
– О, чеееерт возьми, я сказала это вслух? – она закрыла глаза рукой.
– Он действительно это сделал? – мой желудок сжался.
Джози кивнула.
– Ночь ярмарки, – сочувствие светилось в ее глазах, когда она убрала руки. – Мне так жаль.
– Я это заслужила.
– Не говори глупостей. У тебя были свои причины на это. Кроме того, он следует этому дурацкому правилу.
– Ты имеешь в виду правилу «не трогай сестру товарища по команде»?
– Да, это глупое, глупое правило. Что, если сестра горячая штучка? – она широко развела руками. – Что, если она умна и сообразительна и владеет удивительными приемами языком? Что, если она сможет сделать эту невероятную вещь с...