– Часть тебя хотела его одобрения…
– Калли, это не так, – я не хотел одобрения со стороны моего отца. Я хотел, чтобы он убрался от меня подальше. И пойти на его условия казалось самым простым способом, чтобы он успокоился.
– Да, это так. И знаешь, откуда я знаю это? – она скользнула своими губами по моим, нежно целуя меня. – Потому что даже сейчас, даже после всего, что произошло, я понимаю, что хочу того же. Наши родители должны любить нас, Зак. Они должны быть рядом с нами и поддерживать нас. Трудно смириться с тем, что этого никогда не произойдет.
– Я ненавижу твоего отца за то, что он так с тобой обращается. Каллума тоже, – моя рука крепче обняла ее. – Ты заслуживаешь большего, Калли. Гораздо большего.
– Я должна смириться с тем фактом, что я никогда не буду тем ребенком, которого он хотел. Но ты можешь. Я видела, как ты играл в мяч с Жасмин. Это внутри тебя, Зак, – ее рука скользнула мне на грудь, прямо над сердцем. – Вопрос в том, хочешь ли ты этого?
Ее слова проникли в меня. Никто никогда не спрашивал меня, чего я хочу. Когда ты был младшим братом звезды спорта, тобой пренебрегали, загоняли в тень. Когда мой отец потребовал, чтобы я играл за «Гадюк Бэй-Вью», я решил, что это наказание. Вначале мне так и казалось. Но постепенно, со временем, я стал нуждаться в баскетболе так же, как наркоман нуждается в кайфе. Это успокоило мою душу. Успокоило гнев и боль, которые жили внутри меня. Может быть, Калли была права. Может быть, все это время я лгал сам себе.
Я уставился на нее, пытаясь осознать все, что произошло. Не только в этот момент, но с того самого первого дня, как я ее увидел. Калли была такой важной частью моей жизни, что, оглядываясь назад, было глупо думать, что я когда-нибудь смогу отказаться от нее.
Она была единственным человеком, который когда-либо понимал меня. Знать, каково это, когда тебя постоянно сравнивают и хотят, чтобы ты соответствовал чьим-то стандартам. Но, несмотря на все недостатки моего старика, он никогда настойчиво не отталкивал меня. Он просто хотел, чтобы я был тем, кем я не был.
Сейчас я на распутье и понятия не имел, в какую сторону идти. Команда нуждалась во мне. Тренер Бакстер, университет... фанаты, они все хотели, чтобы я привел их к чемпионству. Потому что я был Мессия, и это было мое наследие.
Вот только это было не мое наследие. Это было наследие Деклана. Я занимал его место, принимая на себя его обязанности. Если бы я это сделал – если бы мы добрались до Мартовского безумия и победили, – меня бы запомнили не за мои успехи, меня бы запомнили как парня, который держал все под контролем, пока его брат лежал в каком-то учреждении, борясь за свою жизнь.
– Я так чертовски запутался, – признался я. – Ничто больше не имеет смысла, – в груди появилась тяжесть.
Я застрял здесь, проживая жизнь Деклана, как его второсортная замена. Если он очнется завтра, бросит вызов и выйдет из больницы, я знал, что меня отвергнут. Потому что лояльность людей ко мне была до тех пор, пока он не вернулся. И я позволил этому случиться. Я позволил отцу договориться о переводе, потому что Калли была права, часть меня жаждала его одобрения.
Глубоко внутри меня сидел ребенок, отчаянно желавший блистать в том, что ему нравится. Перевод в СУ, нужда команды и тренера Бакстера во мне, похвала отца, это все подпитывало мою потребность в одобрении. Но все это было ложью. Обманом. Людям на самом деле было все равно, что я здесь, их просто заботило, что у них есть кто-то, кто займет место Деклана.
Что за гребаный бардак.
– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказал я, осторожно снимая Калли с колен.
– Ты уходишь? – боль в ее голосе была ничем по сравнению с печалью в ее глазах.
– Мне нужно немного пространства, – я вскочил, быстро проведя рукой по лицу. – Не от тебя... но мне нужно время, чтобы кое-что понять, – моя грудь была слишком сжата, и я чувствовал, что не могу дышать.
– Позволь мне помочь тебе, – уголки ее губ приподнялись в улыбке, но она быстро исчезла, когда я покачал головой.
– Ты не можешь, солнце, – вышло жестче, чем я хотел. – Эту единственную вещь мне нужно выяснить в одиночку.
Каждый шаг от нее был как нож в сердце. Я хотел остаться здесь. Я хотел раздеть Калли догола и пропасть глубоко в ней, пока не останется ничего другого, но в моей голове был чертов беспорядок.
Когда я добрался до дверной ручки, ее голос прозвучал как выстрел из дробовика.
– Зак, подожди.
Я оглянулся, моя грудь сжалась от ее сокрушенного выражения лица. Я хотел, чтобы она умоляла меня остаться, но в последнюю секунду выражение лица Калли окаменело, и она прошептала:
– Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
Я слегка кивнул ей и убрался к черту оттуда.
_______
– Я не думал, что ты позвонишь мне, – сказал Мэверик, подходя ко мне. Я прижал мяч к груди и остановился, чтобы поздороваться с ним.
– Я тоже, – призналась я. – Мне жаль, что пришлось вытащить тебя сюда, но мне нужно было поговорить с кем-то, кто поймет.
– Не парься. Я рад, что ты позвонил. Дай угадаю, вы с Калии наконец-то поговорили?
– Что-то в этом роде.
Он указал на скамейку, и мы оба сели. Положив мяч у ног, я схватил бутылку воды и залпом осушил ее.
– Ты был прав.
– Тебе придется сказать немного больше, чем это... – он весело улыбнулся.
– Я все неправильно понял. Еще когда мы учились в старшей школе… Я так чертовски неправильно все понял.
– Эй, парень, – он хлопнул меня по плечу, – это случается даже с лучшими из нас.
– Я думаю, в глубине души я всегда ожидал, что она оставит меня, – моя голова опустилась, я сцепил пальцы. – Деклан был популярным, тем, кого хотели все девушки. Он был золотым ребенком...
– Ты боялся потерять ее.
– Да, я был чертовски напуган. Калли была единственным человеком в мире, который понимал меня. Поэтому, когда я услышал, как она сказала моему отцу, что не любит меня, я не стал задерживаться, пытаясь услышать остальное, – я перешел в режим защиты, забаррикадировав свое сердце, спрятав его в стальной крепости. В то время я сказал себе, что вычеркнуть ее из своей жизни было правильным поступком – сильным поступком. Она не была мне нужна. Мне никто не был нужен. – Мой старик посодействовал этому, – пробормотал я.
– Что ты имеешь в виду?
Я раздраженно выдохнул, встретив растерянный взгляд Мэверика.
– После того, как отношения между мной и Калли пошли на спад, он сказал мне, что мне нужно забыть о ней. Сказал, что теперь, когда Деклан уехал в университет, пришло мое время блистать и идти по их стопам. И я купился на это.
Я был так зол, обижен и считал, что это была идеальная месть. Я не только навсегда вычеркнул бы Калли из своей жизни, но и стал бы одним из лучших игроков, которых когда-либо видел Бэй-Вью. Я собирался стать тем, кого она всегда ненавидела.
Каким же я был гребаным болваном.
– Он обвел меня вокруг пальца, – потому что я был слишком убит горем, чтобы увидеть правду. – Я даже не дал ей шанса объясниться, – я стукнул кулаком по скамейке.
– Ты знаешь, мой отец был придурком. Постоянно все контролировал и вмешивался.
– Был? – спросил я.
– Все еще продолжает им быть, – Мэверик пожал плечами. – Но я вычеркнул его из своей жизни навсегда в выпускной год.
– Ты думаешь, что я должен вычеркнуть его...
– Я не это пытаюсь сказать. У тебя только одна семья, Зак. Лишь ты знаешь, искренни ли его намерения. Я знал, что у моего отца не было искренности, он не заботился обо мне. Его заботило лишь наследие, соблюдение приличий. Но что-то мне подсказывает, что с твоим отцом все не так однозначно.
Я обдумал его слова. Тимоти Мессия не был плохим человеком, он просто был очень целеустремленным и мотивированным. Он упустил свой шанс стать профессионалом, и он был полон решимости не допустить, чтобы это случилось с его сыновьями.
Мэверик был прав, он действовал из добрых побуждений. Просто они трансформировались со временем.