Глеб смотрел на них, испытывая смутное сожаление, как будто от него навсегда ушло что-то важное и нужное. Словно он вмиг постарел на целую жизнь и стал всего лишь зрителем, которому недоступны все эти искренние эмоции, царящие на сцене.
Когда он в последний раз испытывал такие ощущения, целуя Аллу? А когда он, вообще, в последний раз целовал Аллу? Целовались они теперь только во время редкого секса. И уж, конечно, поцелуи их были лишены даже оттенка подобных переживаний.
«А голос у нее вовсе и не похож на Оксанин, - думал Глеб, вливаясь в поток машин, - примерещится же….»
А ведь в первое мгновение он именно так и подумал. Это было так логично – мюзикл, женский голос, зовущий его по имени…. Это не она, это всего лишь его разыгравшаяся фантазия.
Вечером он предложил Алле пойти с ним в театр.
- Что за театр? – Девушка задумчиво разглядывала билеты. – Мюзикл, что ли?
- Тебе же нравятся мюзиклы. Тем более, мы уже давно никуда не ходили вдвоем. Пойдем?
- Давай сходим. А откуда такой интерес? Это вроде бы не твой жанр.
- Я видел эту постановку дома, хочу сравнить. Да и с тобой побыть хочу.
- Хорошо, буду готова через двадцать минут. – Алла пошла собираться.
- Глеб, - он повернулся к Алле, - ты что, не слышал, о чем я тебя спросила?
- Прости…. Повтори, пожалуйста.
- Тебе интересно?
- Конечно. – На самом деле, ему было совершенно неинтересно. Постановка была другой, вот и все, что он успел понять. А потом память унесла его далеко, и перед глазами стояло совсем другое действие.
Он вспоминал провальный танец Оксаны и все, что за ним последовало. Он вспоминал, как они уезжали из клуба на такси, разгоряченные танцами, алкоголем и безумным желанием близости. Как в такси он впервые прикоснулся губами к нежной коже ее груди, одновременно поймав любопытный взгляд водителя в зеркале заднего вида.
Глеб зажмурился, пытаясь прогнать ненужные воспоминания прочь из своей головы.
- Глеб, - на его руку легла ладонь Аллы, - что с тобой, поспать собираешься?
- Нет-нет, все в порядке. Тебе нравится?
Алла неопределенно повела плечами.
- Музыка слишком громко играет, а так ничего…. Интересно даже.
Парень попытался сосредоточиться на мюзикле и не отвлекаться больше на сравнения и воспоминания, но прошлое лезло в голову, воспроизводило в памяти картинки дней и ночей, что он провел в объятиях Оксаны. Ее голос, ее взгляд, каждое движение тела.
Глеб повернулся к сидящей рядом с ним Алле и внимательно посмотрел на нее.
- Да? – Девушка заметила его интерес.
- Ничего. – Он отвернулся и снова, сделав вид, что наблюдает за актерами, погрузился в свои мысли.
Готов ли он навсегда отказаться от тех чувств, что были между ним и Оксаной, прожить жизнь моральным импотентом? Скучал ли он по ней? Он признался себе, что до того момента, как услышал возглас той девушки, про Оксану он и не вспоминал. И даже во снах она ему не снилась. Заботливое подсознание как будто блокировало эти воспоминания, давая передышку. Но сейчас почему-то прошлое ожило в его памяти и стало близким настолько, словно он уехал не несколько месяцев назад, а вчера.
Ему было комфортно в настоящем, без горечи, без чувства вины. Зря он поддался порыву и купил билеты на этот мюзикл. Свой выбор он уже сделал, новая жизнь его устраивает, он ничего не хочет менять, так стоит ли тратить время на сожаления и бередить душу воспоминаниями, которые, казалось, уснули крепко и навсегда?
Глеб положил ладонь на руку Аллы и нежно погладил ее. Девушка в ответ переплела свои пальцы с его и улыбнулась.
- Поехали отсюда. – Шепнул он ей в ухо, нежно прикусив мочку.
- Но как же…. – Алла растерянно кивнула на сцену.
- Поехали, я тебе расскажу, чем все закончится. – Он уже встал и под возмущенный ропот соседей, взяв Аллу под локоть, пробирался к выходу.
Выбравшись из зала, Глеб привлек к себе Аллу и поцеловал ее.
- Глеб, - она удивленно посмотрела на него, - что с тобой такое? Мы же не на порнофильм ходили….
- Пойдем на порнофильм? – Парень прижал ее к стене в коридоре и, пользуясь тем, что они были там одни, запустил ладонь под платье невесты, нежно поглаживая ее бедро, двигаясь выше.
- Прекрати! – Алла, оглядываясь, пыталась убрать его руку. – Глеб, так нельзя. Ты мне еще предложи заняться сексом в здешнем туалете!
- Почему нет?
- Ты с ума сошел? – Алла начинала сердиться. А Глеб вспоминал, как охотно Оксана отвечала на его ласки в любой момент, в любом месте, заводясь вместе с ним.
- Ладно, - он отошел, - прости, увлекся, ты такая красивая сегодня.
- Я красивая не только сегодня. – Алла поправляла платье и прическу.
- Я знаю, но сегодня особенно хороша.
- Спасибо.
- Поехали домой, продолжим.
Дома они, едва добравшись до спальни, рухнули на кровать и торопливо, с какой-то обреченностью раздевали друг друга, словно вместе с одеждой можно сбросить и груз своих мыслей. Глеб чувствовал, что сильно отклоняется от привычного сценария их постельных игр, но стремление выплеснуть внезапно вспыхнувшее желание к другой женщине кружило голову и заставляло забыть обо всем.
Утром Глеб проснулся и понял, что никакие изменения в сексе не изменят его чувства к Алле, потому что с ней он никогда не испытает того, что чувствовал с Оксаной. Не потому, что с ней он занимался сексом по-другому, а в принципе, потому что Алла не Оксана. И он может стараться сколько угодно, а чувства к невесте прошлой ночью подогреть не удалось. Удовлетворено было только его тело, на душе все так же было тоскливо и пусто. Он повернулся и уперся взглядом в затылок девушки. Она спокойно спала, отвернувшись от него и обняв руками подушку. В его голову пришла мысль, что, лежа сейчас вдвоем на этой огромной мягкой постели, укрывшись одним одеялом, они, тем не менее, были как никогда далеки друг от друга, совсем чужие. А самое странное, что не было у него желания стать ближе, обнять ее, прикоснуться…. Да и у Аллы, наверное, тоже.
Глеб потянулся, откинул одеяло и пошел в душ.
Алла проснулась от щелчка входной двери – Глеб ушел на работу. Она откинулась на спину и задумчиво посмотрела в потолок. На душе было муторно. Муторно и неспокойно. Казалось бы, все хорошо, живи да радуйся - молода, красива, здорова… богата, в конце концов. Тогда почему так тоскливо и одиноко? Почему все то, что раньше было мечтой, сейчас, оказавшись в руках, совсем не радует?
И дело даже не в скуке или пресыщенности, просто в какой-то момент Алла с удивлением поняла, что ее не устраивает такая жизнь. Такая яркая, праздная и такая… пресная. И можно обвинять в этом что угодно - авитаминоз, меланхоличный воздух северной столицы или предсвадебные волнения, но факт остается фактом: что-то в ней изменилось. Она, прежде всегда уверенная в себе, теперь чувствовала себя пассажиром неуправляемого поезда - вроде бы надо и сойти, но уж очень интересно, чем это закончится.
Да, ночью ей было хорошо. Глеб всегда был внимательным и чутким любовником, такой ласковый и предупредительный… до тошноты. Конечно, как женщина Алла не могла не оценить его стараний, но во всем этом не было трепета, порыва, слабости в ногах и бабочек в животе. Хотя, будучи реалисткой, она понимала, что семейная жизнь чаще всего далека от романтики.
Стараясь убежать от мыслей об Оксане, Глеб с головой ушел в работу, составил себе довольно плотный график, не оставлявший времени для самокопания. Ведь это и было его целью: доказать всем, что он не просто паренек, поймавший за хвост птицу удачи. И пусть в отношениях с Аллой появилось некоторое отчуждение, пусть в его семейной жизни все будет не так гладко, как он предполагал вначале, а воспоминания не дают уснуть, у него все получится. Работа стала для него и отдушиной, и якорем, и… возможностью реже бывать дома на вполне законных основаниях. Но и тут его ждало скорое разочарование.