- А это тебе подарок.
Надин ахнула, вытряхнув на стол сверкающие колье и диадему:
- Это что, те самые?!
- Да, считай, музейная ценность. Целый месяц в сейфах римского криминального отдела хранились, принимали участие в судебном процессе в качестве вещественного доказательства... Мне за них, кстати, приличные бабки предлагали любители детективных раритетов. Вот здесь, в центре, пустой глаз - как раз от настоящего бриллианта. Остальные, увы, стразы.
- Ну, девушка, угодила! Это же настоящая сенсация! Мой Новый упадет от восторга. Принимаю в качестве свадебного подарка. Потрясла меня, Тинка!
Надин поцеловала подругу и примерив диадему, глянула на себя в коридорное зеркало.
- Именно этого мне и не хватало!
Черный кофе подействовал как снотворное. В электричке Кристина уснула с приятным чувством удавшейся мести: эту диадему вместе с "голубым принцем" она подарила Санте, а теперь отдала Надьке - освободилась от вещицы, тянущей шлейф воспоминаний. Самых разных и, что, отчасти, самое обидное, трогательных. Никогда теперь она не будет мысленно возвращаться в то раннее утро, когда неслась в Рим по автостраде Солнце с веселым певцом. В салоне пахло сосновыми ветками и звучал его голос. А в душе расцветали надежды переливчатые, летучие, как мыльные пузыри... Потом они остановились у её отеля и Кристина вынесла Санте сафьяновый ларчик...
... Анастасия Сергеевна наскоро обняла внучку у калитки и подтолкнула к дому.
- Хорошо, что протопить успела, заждалась. - Она поставила на плиту чайник, обмахнула тряпкой вытертую клеенку, знакомую - в розочках. Кристине стало совестно. Помимо её жизни, её проблем совсем рядом существовали другие, куда более прозаические и страшные. Какое дело этим огородным бабкам до светских сплетен, показов "высокой моды", мафиозных разборок? Душещипательных романов и волнующих тайн им теперь с лихвой хватало в мексиканских и бразильских телесериалах.
- Спасибо демократам, что дали на старости лет настоящую жизнь посмотреть, да ведь и жизнь не простая штука... Наша докторша Татьяна Леонтьевна после "Дикой розы" весь поселок обегала. Там Веронику Кастро похитили, ну, эту - Розу. И все старухи влежку - никакого валокордина и нозепама не напасешься...
Бабушка, коротко повыспросив у внучки про Италию, с интересом перешла к своим проблемам. Оказалось, что чужеродные Луисы, Хулио, Альберто и Эстебаны стали здесь такими же реальными персонажами, как алкаш Фомка Козловский, терроризировавший нецензурным пением все участки. "Мне сегодня хорошо, мне сегодня весело: моя милка мне на х... бубенцы повесила!" нагло распевал он в праздники, пренебрегая патриотическими песнями.
- На прошлое лето пожаловаться не могу. Одних огурцов тысяч на сто продала, слив было - завались и, конечно, цветочки. - Похвасталась Анастасия Сергеевна.
- А что, наши цветы все идут? Ведь теперь в Москву столько импортных завезли - красота! Розы - на метровых ногах и любых расцветок. У них ведь там теплицы огромные и все на компьютерах.
- А здесь на своем горбу, - то ли с гордостью, то ли с горестью сказала бабка. - Гладиолусы сырость съела, гиацинты обмельчали, подмерзли, что ли. Стебли тонкие, еле-еле соцветия держат. Ты бы мне оттуда хоть какой-нибудь цветок привезла, как у этих, что в киосках торгуют. Семян-то сейчас навезли полно, только редко из них что выходит.
- Природные условия у нас другие: "зона рискованного земледелия"... В Италии этих гиацинтов - как у нас клевера. Правда, правда! А цветы мы с тобой хорошие обязательно посадим. Я ведь пока здесь жить буду.
- Как "пока", - лето, что ли? Мать намекала, что Филимон тебе квартиру подыскивает, но говорит, планы у тебя пока не ясные. - Бабушка поставила персональную Кристинину чашку с медвежонком на боку, уцелевшую ещё из детского набора, и пододвинула тарелочки с пирожками. - Ешь, ешь, твои любимые, с яблочным повидлом и черникой. Черничные пироги меня ещё свекровь печь научила, мол, старинный семейный рецепт. И уж больно мудреный - возле теста даже шуметь нельзя. Оно и сквозняков боится, и перегреву... Я теперь по-своему делаю.
- Вкусно. Люблю, когда начинки много. Как это она у тебя не протекает? - задумчиво рассмотрела Кристина пирожок и тут же спросила. - Ба, расскажи про деда, что расстреляли. Ну, мужа твоего, Алексея Карповича.
- Чего ты вспомнила? Реабилитированный он, все документы есть. Еще при Хрущеве выдали.
- А фамилия его какая? Павлухин - это ведь от твоей свекрови? А её муж кто был?
- Ерунда это все, внучка. В те годы много клеветали и многого боялись, фамилии, созвучные дворянским, скрывали. А теперь наоборот - все, оказывается, князья и графья, Голицыны да Юсуповы. Бородки отпустили и в своем дворянском собрании заседают... Прадед твой был человек интеллигентный, мягкий, царство ему небесное. Да я его и знала-то совсем немного, а потом, когда мужа сослали, как родственника врага революции возненавидела. Сам свекор к тому времени уже покоился на старом московском кладбище. И фамилия под крестом выбита - Шереметьев. Только зря все это, ошибка! Совпадение - и больше ничего! Уж сколько я по начальству ходила, доказывала, говорят: "Вы что, гражданочка, не доверяете компетентности наших органов?.." Будет прошлое ворошить. Ты лучше мне свои планы опиши на что теперь замахиваешься?
- Во-первых, на диплом о высшем образовании. Хочу переводчицей стать и ещё какую-нибудь деловую специальность получить - вроде менеджера, секретаря... Но это уже чуть позже... - Кристина замялась, не зная, посвящать ли бабушку в её прогнозы на материнство.
- Значит, моды показывать больше не будешь? А иностранцам откажешь от ворот поворот? Что так, все, наоборот, туда рвутся. - В бодром тоне Кристины Анастасия Сергеевна почуяла что-то неладное.
- У каждого свое. Мое счастье, видать, здесь. Значит, буду искать. И знаешь, - Кристина обняла бабушку и шепнула в её шерстяную, пропахшую дымом, линялую кофту. - Я тебе скоро правнучка принесу...
После долгих оханий и всхлипов бабушка успокоилась и даже стала уговаривать Кристину верить в светлое будущее. Привела примеры из двух сериалов, где намучившиеся героини все же одевали подвенечное платье, предъявив рожденных в гордом одиночестве сыновей своим любимым. И детишки, уже подросшие и очаровательные, оказывались очень кстати в счастливой молодой семье.