- Был, да сплыл. Ты же знаешь, он в тюрьме, мафиози оказался. Даже в московских газетах о процессе писали.
- Ах, да они там все мафиози! - Отмахнулась Алла. - А у нас? Бандит на бандите! Просто играя такая - кто кого первый сожрет. Закон джунглей. рыночная экономика Твоему, бедолаге, не повезло... А в газетах половину врут, это даже наша бабка знает. "Стервецы, говорят, засудили мужчину от зависти и ещё всех собак ему на шею повесили". - И развратник, и убийца! Что же он тогда тебя пригрел?
- Я потом тебе все расскажу - история длинная. Сволочь он, - это точно. - Кристина демонстративно зевнула. - Спать хочется, я ведь почти ночь не спала - волновалась.
Ей почему-то совсем расхотелось посвящать в свои итальянские приключения мать - разве поймет? Было очевидно, что возвращение "итальянки" воспринято близкими как постыдное поражение. И сердиться, вроде, нельзя, пожалеть над. Что делать, не той породы девочка, чтобы дорогу себе пробить, промахнулась, дуреха.
- Да ты какая-то заторможенная, зайка... - Приподнявшись на локте, Алла тревожно присмотрелась к дочери и сокрушенно заключила: - Видать, нескладно у тебя там жизнь сложилась... Удается же другим как-то пролонгировать контракты, находить спонсоров... я не знаю, заинтересованных лиц, что ли...
- Я тоже могла остаться, мама. На хороших условиях, но не тех, на которых хотелось бы... Знаешь, это здесь можно оставаться третьим сортом и носить китайские шмотки с парижским лейблом... Там хочется настоящего. Настоящих дорогих вещей, настоящей славы, настоящей семьи. - Кристина впервые сформулировала причину отъезда из Италии и с горечью заключила. - У меня запросы большие, а "капиталу" маловато. Личного опыта, жизненной школы, как нам талдычили, не хватает. То есть, кишка тонка!
- Что правда, то правда - учили вас не тому. Добросовестному прозябанию на 150 рэ. Плюс десятка за иностранный язык... Пять квадратных метров на человека и праздничный заказ с венгерской колбасой ... И ведь, ничего, - жили...
- А я не хочу! Нищенства этого ублюдочного - не хочу!
Кристина с ненавистью окинула взглядом двенадцатиметровую спальню, забитую её старыми вещами. Книжный шкаф, школьный письменный стол, тумбочка со швейной машинкой прижимались к стенам, уступая место громоздкому с высокой стеганной спинкой ложу.
- Это потому, что ты там сразу выскочила на самый верх... Слишком круто взяла... - философски заметила мать.
- Из грязи - в князи. Комплекс парвеню. Неудовлетворенное честолюбие и гордыня... Только серьезно заявляю: переубеждать меня бесполезно. Я намерена жить здесь: восстановлюсь в институте, устроюсь на работу, буду растить ребенка. - Кристина замолкла, проговорившись.
В тишине стало слышно как тикают новые "каминные" часы. "Чем раньше они узнают об этом, тем лучше!" - подумала она и не стала отнекиваться от сделанного заявления.
- Так... - Алла, лежа на спине, изучала низкий потолок и чувствовалось, что на душе у неё гадко, а в носу щекочет от того, что обмануты её лучшие ожидания, а вместо дочери-иностранки вернулась иждивенка - без работы, образования и, вдобавок, с "подарочком".
- Какого ребенка?
Вопрос прозвучал монотонно, вроде даже вскользь.
- Обыкновенного. Своего... А про жилплощадь не беспокойся, - я деньги привезла, что в Риме сэкономила. На однокомнатную хватит.
- Идиотка! Боже мой, я вот этими руками вырастила идиотку! - С ненавистью рассмотрев свои растопыренные пальцы, Алла вцепилась ими в волосы. Из огромных, расширенных горем лаз потекли слезы.
- Что тут у вас? - заглянул в дверь Филя. Увидев рыдающую Аллу, подошел и обнял за плечи. На его широкой груди, поросшей светлыми кудрявыми волосами, вздрагивающая от плача женщина казалась беззащитным ребенком.
- Извините, дамочки, я тут все слышал... Стены хреновые, - обратился он к Кристине. - Не гони волну, сестренка, выплывем... Ты на свой университет плюнь. Я тебя к бизнесу пристрою... Квартирку подыщем и мужичка надежного подберем... Это же не лимита рыночная - итальянская фотомодель! Ты журнальчики со своими картинками прихватила?
- Мам, я лучше пойду спать в гостиную. Вы тут с дядей Филимоном обсудите, как мне жить! - зло буркнула Кристина и хлопнула за собой дверью.
Обитателям тесной "распашонки" в эту ночь не спалось. Но уже на следующий день все утряслось. Общими усилиями, не без вздохов и охов, был составлен план дальнейшей жизни: Фил начнет подыскивать для Кристины однокомнатную квартиру где-нибудь поблизости. Когда ребенок появится, можно будет бабушку к себе взять. Она с малышом поможет, да из деревянного дома своего хоть на зиму выберется. В иняз Кристина восстановится, на вечернее отделение, а там, смотришь, и жизнь ещё улыбнется дипломированному специалисту.
- Ты стала профессионалкой, моделью с европейским именем. В Москве сейчас девчонки, не чета тебе, здорово устраиваются... Только вот с животом некстати вышло, - потихоньку подступала мать к больному вопросу, надеясь склонить Кристину к аборту. - Вся твоя карьера к черту летит. Да и мужа нелегко будет найти, мало теперь любителей на чужих деток тратиться... Скоро три месяца, говоришь? Срок предельный - надо хорошенько подумать. Вот в газетах полно объявлений насчет медицинской помощи: американская метода, комфортабельные условия, и никаких проблем!
Алла Владимировна пододвинула дочери рекламный проспект. Чистившая картошку Кристина демонстративно сбросила на развернутый лист грязную кожуру и промолчала, - она твердо решила в дискуссии о ребенке не ввязываться. Аргументы матери, весьма, кстати, основательные, своими неопределенными заявлениями не перешибешь.
- На принцип пошла. Видать, что-то мужику своему доказать хочет. Объяснил Алле позицию Кристины Фил.
- Да нет, нет у меня никакого мужика! - крикнула Кристина.
- Я же говорю, стены хреновые, - буркнул Филя.
- Если ещё раз кто-нибудь про аборт заговорит - уйду! - Пригрозила Кристина, чувствуя себя героиней.
Но порой ей и самой казалось, что желание оставить ребенка, столь нелепое в её ситуации, подогревается духом противоречия: не станет она повторять все заново - от Эдиков до Строцци. И на поводке у матери и Фила ходить не будет. Хватит, пора самой по своему сценарию жизнь выстраивать.