- Ребенка, чей бы он ни был, я готов усыновить. Брачный контракт составим при участии вашего адвоката. Медовый месяц проведем в Европе, если угодно, на Аппенинском полуострове. Ведь у вас, наверняка, есть там любимые места?
- У меня такое чувство, что я сдаю какой-то экзамен. Только вот не пойму, на что - на приз юморины или диплом за цинизм. - Кристина поднялась. - Очень жаль, Геннадий Алексеевич, становится прохладно. От ужина я вынуждена отказаться - мне надо вернуться домой. Благодарю за приятный вечер. Разрешите откланяться и вызвать такси.
- Прекрасная осанка, преисполненная достоинства, жесты! Кто бы сказал, что вы дочь заурядного стукача! - Геннадий, не покидая кресла, любовался девушкой. - Порода. Тут заметна настоящая порода. От маман, Аллы Владимировны, надеюсь? Ваш репрессированный дед, не вернувшийся из ссылки, хороших кровей, между прочим. Бабушка не рассказывала? Теперь можно. И даже Дворянское собрание навещать принято. Особенно, если фамилия звучная, как у вашего прадеда.
Кристина остановилась, присматриваясь к Геннадию - нет, он не шутил и с удовольствием готовил сюрприз.
- Почему вы не хотите сказать мне все прямо? Я далеко не фанатичка старинных титулов и не монархистка. Но все-таки приятно знать, что имеешь в роду кого-то поинтереснее неведомого отца "стукача".
Геннадий встал и подошел к Кристине.
- У меня ключи от многих загадок, девочка. Я готов поделиться всеми. Про деда вам охотно живописует бабуля... Мне же хочется говорить о себе. О нас. Я влюбился в тебя с первого взгляда, осатанело, безумно. Как, впрочем, делаю все в этой жизни. У меня нет недостатка в женщинах - любых женщинах. Но мне нужна ты. Не спрашивай, почему. Я и сам не знаю - волшебство, магия, мистика...
Синий сумрак опустился в сад, напомнив о зиме и пронизывающем холоде. Запахло снегом и дымом, как в Новый год. Геннадий притянул к себе ошалевшую девушку и поцеловал в губы. В меру нежно и страстно. С достоинством и напором.
- Ты поймешь потом, девочка, в какую огнедышащую лавину я тебя увлекаю, - прошептал он хрипло.
- Монолог о внезапной страсти прозвучал романтично. Если это сочинение вашего стилиста, то весьма удачное: необходимая условность сделки соблюдена. Цинизм повержен пылкостью чувств. - Кристина высвободилась из объятий Геннадия. - Я все поняла и оценила, Гена. Только, пожалуйста, не надо торопить меня. Я не испугана, не смущена... Жаль, но мне почему-то невероятно грустно... Пора возвращаться домой.
- Иваныч ждет в машине. - Геннадий взял её за руку и повел к гаражу. Это вполне понятно, - ты должна хорошенько подумать. Но когда будешь размышлять, прими во внимание одну деталь: я не случайный человек на пути "голубого принца"...
- Что?...
- Год назад я уже держал его в руках... Это охота, азартная охота, детка. Ты в заколдованном кругу, очерченном этим камнем. И ты, и я. Мы не вырвемся из него, пока не овладеем талисманом.
Кристина остолбенела, уставившись на Геннадия округлившимися глазами. Ей показалось, что она видит перед сбой совсем другого человека. В сумерках лицо её спутника белело алебастровой маской, на которой фанатичным блеском сверкали глаза.
- Ведь это твой камень, Кристина. По праву, твой. "Голубой принц" попал в коллекцию моего отца очень сложным путем... Старик умер, утратив любимую игрушку, за которой охотился несколько лет. В то время, как некая мадемуазель Ларина пересекала границу с бриллиантом в чемоданчике, отец сипел, еле шевеля онемевшим языком. "Верни..." - я уверен, что услышал именно это слово. И еще... "жене...". Он хотел, чтобы я вернул талисман для своей будущей жены. "Принц" будет твоим, Кристина.
Шофер молчал, из музыкальных колонок вырывался рыдающий голос одинокой матери, стенающей над колыбелькой своего ребенка. "Спи, мой цветик аленький..." - слезно причитала певица над сыном.
В висках стучало, будто Кристина только что покинула самолет после длительного путешествия. Безумие! Что за навязчивое безумие... Опять все сначала - хоровод оборотней: Стефано, Леонардо, а теперь - Геннадий... Кто он, матерый мафиози "русской группировки", представитель новой формации деловых людей, шантажист или, в самом деле, наследник того самого охотника за бриллиантами, у которого год назад похитил камень Санта? Расчетливый игрок, втягивающий Кристину в какую-то авантюру, или, впрямь, - влюбленный жених? Ох, нет! В искренность чувств Геннадия Кристине верилось меньше всего. Что можно думать о других мужчинах, если ей сумел солгать Санта?.. Он превратил в шутку её рассказ о майском вечере, уверяя, что это выдумка, сон. И ведь сомнений нет: стотысячную купюру за букет гиацинтов отдал Кристине Санта. Но почему не признался, не намекнул даже, что мог быть тем самым случайным встречным, круто врезавшимся в жизнь девчонки на обочине? Просто не захотел, побоялся занять то значительное место в её судьбе, которое Кристина отвела человеку из белого "мерседеса"...
В груди щемило от мысли, сводившей с ума поющую брошенную женщину: никто никогда не любил её по-настоящему. Но все стремились использовать, притворяясь друзьями. Все кружили, как воронье, над "голубым принцем" опасным, коварным камнем. "Принц погубил Элмера, Риту, беднягу Строцци, злодея Рино и даже самого дона Лиджо. А сколько на его счету ещё загубленных душ? Кто следующий? Неужели отец Геннадия пополнил список жертв страшного бриллианта? Да и сам он, неожиданный жених, сгорающий от внезапной влюбленности, - куда стремится он, прихватывая с собой Кристину?
Кристина застонала от боли, тисками сжавшей виски. Что-то запищало на приборной доске. Шофер отключил музыку и протянул Кристине трубку радиотелефона:
- Геннадий Алексеевич на проводе.
- Кристина, простите меня. Я знаю, что напугал вас и почти ничего не сумел объяснить. В вашем присутствии я теряю голову, как это ни смешно признавать... Эта голубая стекляшка, о которой шла речь, действительно пропала из коллекции моего отца. Он был очень стар и не пережил потерю... Хотя, инсульт мог случиться с ним и во время просмотра теннисного турнира... Но я стал копать вокруг камня и... нашел вас! Вначале я полагал, что мой интерес к большеглазой блондинке связан с её ролью в итальянской криминальной истории. А потом заметил, что держу у кровати ваше фото. Я опять перешел на "вы"...