Православная реакция
Разрыв 1054 г. был, бесспорно, связан с подъемом «григорианской реформы». Позиция византийских богословов долгое время оставалась сдержанной и открытой, ни в коей мере не подвергающей сомнению присутствия Петра в Риме и первенства римской кафедры. В XI в. Феофилакт Охридский в своем комментарии на Евангелие от Луки 22. 32—33 приходит к заключению: «Именно Петру, а не кому–либо другому, ему одному Господь доверил пастырство над всеми овцами вселенной». Митрополит Никомедийский Никодим, комментируя аргументы в пользу папства, представленные Ансельмом Авелбергским в ходе диспута, имевшего место в Константинополе в 1136 г., соглашался: «Мы располагаем у себя, в архивах Святой Софии, повествованиями о славных деяниях римских понтификов, мы располагаем актами соборов, в которых подтверждается все, что ты говорил об авторитете Римской церкви. Не сообразно ни с чем было бы отрицать то, что, как мы видим, говорили наши собственные Отцы». Великий литургист XV в. Симеон Фессалоникийский напоминает, что святые папы, бывшие до разделения, продолжают почитаться Греческой церковью. Он соглашается также с перечнем пап, принятым в Риме, в соответствии с которым Петр считается первым епископом этой кафедры: «Вместе с папами Петром, Лином, Климентом, Стефаном, Ипполитом, Сильвестром, Иннокентием, Львом, Агапитом, Мартином, Агафоном и им подобными мы находимся в общении со Христом и не имеем никакой причины отделяться от них. Это несомненно, ибо мы празднуем их память и называем их учителями и Отцами».
В общем и целом, византийские богословы признавали реальную аналогию между положением Петра среди апостолов и епископа Рима среди других епископов. Но они спрашивали себя, не оказывается ли папа вне веры Петра, когда он пытается навязать Востоку filioque, а также существенным образом пытается пересмотреть свою роль в Церкви. Тот же Никодим пишет: «Епископ Рима не должен именоваться князем церкви и верховным священником (pontifex maximus), ни как–либо иначе в этом духе, но лишь епископом первой кафедры… Церковь Рима, первенства которой среди своих сестер мы не отрицаем, за которой мы признаем право председательства на вселенских соборах, сама отделилась в результате своих претензий… Если римский понтифик, пребывая на троне своего величия и славы, желает метать против нас громы и молнии и рассылать указы с высоты своего превосходства, хочет судить наши церкви без совета с нами, руководствуясь лишь собственным мнением, то о каком братстве и даже о каком отцовстве может идти речь? Кто может согласиться на подобное? Так как в этом случае мы не могли бы называться, и не были бы сынами Церкви, но настоящими рабами. Ведь Истина Христова возрождает нас в Церкви не для порабощения, но для свободы».
И Восток, подобно тому как Христос в Евангелии, призывает Петра к раскаянию и слезам, чтобы вновь обрести свое настоящее место в Церкви. Феофилакт Охридский, обращаясь к Петру, вкладывает в уста Христа следующие слова: «Так как я сделал тебя главою Своих учеников, ты утвердишь других, после своих слез и раскаяния». Ему вторит Никодим Никомедийский: «Если [папа] хочет иметь соработников в винограднике Господа, пусть он пребывает в смирении своего первенства и не презирает своих братьев». Не иначе думает и Симеон Фессалоникийский: «Когда латиняне утверждают, что римский епископ первый из всех, не стоит им противоречить… Пусть только он покажет нам, что пребывает в вере Петра и его преемников, что обладает наследием Петра, тогда он будет первым, главою всех и Верховным понтификом… Если он уподобится [ прежним папам ] в исповедании символа веры, в своем житии, в приверженности православию, он станет нашим общим отцом. Мы будем считать его Петром и единство пребудет вечно».
Во всех этих высказываниях звучит уверенность, что существует единая Церковь, внутри которой, однако, имеются серьезные разногласия. В ожидании настоящего объединительного собора, в вероятности которого никто не сомневался, на Востоке не могли считать решения западных соборов обязательными для греческой церкви. «Если, в силу обстоятельств, римская церковь созывала соборы западных епископов, даже не ставя нас об этом в известность, справедливо, что они принимают решения своих соборов и соблюдают их с должным почтением… Но мы, хотя и не имеем разногласий с римской церковью по существу католической веры, как можем мы, не участвуя в этих соборах, соглашаться с их решениями, которые были приняты без нас и о которых мы ничего не знали».