И все же, чем объяснить резкий тон заявлений Вселенского патриарха? Со всей осторожностью осмелюсь выдвинуть на этот счет две гипотезы. С одной стороны, патриарх не может не учитывать усиление интегристских настроений в некоторых православных кругах, о чем упоминалось выше. С другой стороны, на патриарха не могут не оказывать влияния эклезиологические идеи его советника, замечательного богослова профессора Иоанна Зизиуласа, ставшего митрополитом Иоанном Пергамским. В своей главной книге «Евхаристия, епископ и единство Церкви» он утверждает, что единственной благодатной структурой является епископат, дальнейшее развитие церковной организации объясняется историческими факторами. В этой части Зизиулас расходится с другим выдающимся православным экклезиологом XX в., о. Николаем Афанасьевым, профессором Свято–Сергиевского богословского института в Париже, который считал, что высший авторитет «рецепции» признавался за Римом на самом раннем этапе церковной истории.
В этом контексте неопределенности нельзя не отметить одно профетическое событие, которое недавно имело место на Ближнем Востоке, в пределах древней Антиохии. Во время синода Греко–католической Церкви, проходившего в Ливане с 24 июля по 4 августа 1995 г., практически все епископы подписали исповедание веры, состоявшее из двух пунктов:
1. я верю всему, о чем учит Православная Церковь;
2. я пребываю в общении с епископом Рима, в той роли, которую признавали за ним Восточные отцы в эпоху до разделения церквей.
Этот текст одобрил один из самых выдающихся епископов Антиохийской православной патриархии — митрополит Георгий (Кодр), а также сам патриарх Игнатий IV (Назим). Митрополит Георгий заявил: «Я рассматриваю это исповедание веры, как необходимое и достаточное условие, чтобы восстановить единство Православных церквей с Римом». Конечно же, трудно ожидать результатов этого события немедленно, они могут появиться прикровенно, возможно, для начала лишь в пределах древней Антиохии. Греко–латинский патриарх, осторожный старец, не подписал синодального заявления. Ватикан молчит. Сам папа, как кажется, не в курсе случившегося. Что же касается православной стороны: интегристы бодрствуют, другие автокефальные Церкви хранят упрямое молчание. Что же в итоге? Заживление исторических ран началось, и не только в сердцах отдельных верующих, но и на уровне церковных структур. Не забудем, что именно в Антиохии ученики Иисуса стали впервые называться «христианами»!
Таина служения первенства
Основанием всякого первенства в Церкви является Сам Христос — Он один, распятый и воскресший, победивший смертию смерть. Христос есть единственный первосвященник Нового Завета, к Нему восходит любая власть на небе и на земле. Знаменательно, что в Священном Писании слово hiereus, в греческом переводе священник, используется лишь по отношению ко Христу и к народу Божию в целом.
Всякое первенство в искупленном человечестве, фундаментальное — епископа в местной церкви, но так же митрополита среди епископов области, патриарха — среди митрополитов, наконец, первого епископа, т. е. предстоятеля Римской церкви, в Пентархии во времена неразделенной Церкви, является лишь временным образом, всегда нуждающимся в совершенствовании, первенства Того, кого о. Лев (Жилле), «монах Восточной Церкви», называл «Господом Любви». Первенство в служении, вплоть до исповедничества и, если необходимо, мученичества и смерти.
Я не очень люблю базилику Святого Петра в Риме, ее колоссальный и пустой объем, ее гордыню, граничащую с наивностью. Напротив, ее крипта, восстановленная в ходе раскопок, исполнена смиренной значительности. Представьте себе одну из римских дорог, вдоль которой тянутся захоронения, т. к. мертвых в античности либо сжигали, либо хоронили в отдалении. Где здесь вполне мог быть погребен апостол Петр. Точно сказать невозможно, раскопки, которые предпринимались, привели к обрушению почвы. Однако, были обнаружены останки, обернутые материей цвета крови. Все православные представители, оказывающиеся в Риме, приходят помолиться перед этой могилой. Истинный Петр не может не быть сокрытым в крипте. Именно здесь становится очевидным, что христиане ранних веков почитали Римскую церковь, как церковь апостолов–мучеников Петра и Павла, а также мучеников, ее первых епископов. Ее истинное служение было, и это остается актуальным поныне, как утверждал Афинагор I, martyria, в двух значениях этого слова, т. е. мученичество и свидетельство.