Вот ученые и придумали выковать детали в формах-штампах. От одной и той же печати бывает всегда один и тот же оттиск, правда? И здесь так. Не зря слово «штамп» произошло от итальянского «stampa» — печать.
Еще лет триста назад тульский оружейник Василий Пастухов начал вручную штамповать оружейные замки. Все они рождались в одной форме и поэтому были одинаковыми. Когда появился паровой молот, дело пошло еще легче, еще быстрее. Небольшую металлическую заготовку клали под молот, он с громадной силой опускался вниз — и металл расплющивался, растекался по форме-штампу, превращаясь в нужную деталь. Однако крупные детали так, с наскоку, не смастеришь. Тут надо вдалбливать металл в форму медленно, полегоньку увеличивая давление. Ведь слово «пресс» и произошло от латинского «pressus» — давление.
Вот и построили такой пресс, в котором жидкость (масло) толкает поршень. Пресс назвали гидравлическим, от греческого слова «гидравликос» — «водяной», имея в виду, что он жидкостный (масляный). Задуман пресс был давно, но родился не сразу, а спустя сто с лишним лет. Научная мысль всегда опережает технику: что сделать — знаем, но пока сделать не можем. Зато когда наконец сделали, кузнецы вздохнули с облегчением. Работа пошла гораздо быстрее и лучше. И ни грохота, ни тряски.
С той поры мощность прессов все росла и росла: тысяча тонн, десять тысяч, тридцать... Однако и этого сделалось недостаточно. Ведь многие детали изготовляют из особо твердых сплавов. С такими обычному прессу не справиться. Потребовались прессы-великаны, прессы-силачи.
Так вот, «король станков» из Новокраматорска — как раз такой великан и силач. Ему ничего не стоит справиться с гигантскими деталями океанских судов и турбин мощнейших электростанций, подъемных кранов и самолетов. И все одноименные детали каждой из этих машин получаются похожими друг на друга как две капли воды.
Этот пресс умудряется вгонять в форму даже самый твердый металл. А что построить его не просто — это каждый понимает.
Несколько лет назад, когда пресс привезли из СССР во Францию, собрали его там и проверили, в Иссуар приехал президент Франции. В своей речи на торжестве в честь пуска «короля станков» из Новокраматорска президент сказал по-русски: «Спасибо за отличное техническое достижение, которое делает честь советской промышленности!»
«ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ СТАНОК, ВКЛЮЧИТЕСЬ!»
Объявление
Сегодня в этом зале демонстрируется станок-токарь, который умеет читать чертежи и вытачивает по ним детали
Думаете, фантастика? Нет, самая настоящая правда, реальность наших дней.
Если бы нашелся художник, который все воспринимает по-детски, он обязательно нарисовал бы этот станок с глазами, в очках, серьезным и, конечно же, склонившимся над сложнейшим чертежом. В то же время он наверняка не забыл бы пририсовать станку руки с резцом, которыми тот аккуратно и точно обтачивает деталь (не исключено, что такой рисунок сделают хотя бы некоторые из тех, кто читает сейчас эти строчки). И в этой шутке, как ни странно, почти все было бы правдой. Ибо у такого станка действительно есть глаз — электрический глаз, которым он разглядывает обычный технический чертеж; у него и верно имеется стальная рука, в которой он держит острый резец.
Все начинается с того, что рабочий-наладчик направляет на чертеж нужной детали узкий и яркий пучок света. Тут-то станок и принимается читать чертеж, в точности повторяя его контур резцом на стальной заготовке. Надо приняться за другую деталь — в станок взамен первого вкладывается следующий чертеж. И опять электрический глаз смотрит, куда идут линии чертежа, и туда же направляется стальная рука с резцом.
Но на заводах теперь есть еще и другие станки. Эти подчиняются... устным приказам рабочего, правда записанным сперва на магнитную пленку.
Как это происходит? На магнитофон токарь записывает, скажем, что-то вроде такого обращения:
«Глубокоуважаемый станок! Будьте любезны, включитесь! Теперь, если не трудно, обработайте таким вот манером этот участочек. Спасибо. Теперь не откажите в любезности заняться этим участочком. Здесь, пожалуйста, снимите металла побольше, здесь поменьше.