Перед самым началом битвы Тотила дал своим воинам приказ сражаться только копьями и ни в коем случае не применять луки или какое-либо иное оружие63. Прокопий находит этот приказ необъяснимым. Более того, я не слышал ни об одном удовлетворительном объяснении этого странного приказа. Тактика, выбранная Тотилой, была самоубийственной. В наиважнейший момент жизни он не смог проявить своих способностей. Полководческий талант, принесший столько побед над византийцами, покинул его именно тогда, когда он более всего в нем нуждался. Его кавалерия была практически уничтожена византийскими лучниками, причем в своем паническом отступлении всадники увлекли за собой готскую пехоту и все они, потеряв голову, бросились бежать, «напуганные так, как будто на них напали привидения или как будто враги поражали их с неба»64. Шесть тысяч воинов погибли в этой битве, многие сдались в плен, после чего византийцы безжалостно казнили всех пленных. Перебежчики из римской армии сражались до конца, и из них не выжил почти никто65. Сам Тотила или погиб на поле боя, или же был убит при отступлении.
Как нам оценивать Тотилу? Прежде всего отметим, что за все время второго пребывания в Италии (544-549 годы) Велизарию — этому великому военачальнику — не удалось одержать ни одной победы
66. Ему не хватало войск из-за того, что Юстиниан истощил ресурсы Империи, и кроме того, эпидемия чумы 542-543 годов унесла жизни многих из тех, кто мог бы стать римским солдатом. Даже его преданный секретарь Прокопий признает, что в 549 году «Велизарий вернулся в Византию без всякой славы, ибо за все пять лет в Италии он ни разу не высадился где-либо за пределами городских стен и дойти куда-либо по суше у него тоже не хватало сил. В течение всего этого времени он скрывался в бегстве, постоянно переплывая от одного приморского укрепления к другому вдоль берега». В своей «Тайной истории» Прокопий повторяет эту оценку и добавляет, что «Тотила страстно желал схватиться с ним вне городских стен, но он его так и не нашел, ибо и Велизарий, и вся римская армия были охвачены глубоким страхом»67. Очевидно, Тотила был неординарным военачальником, раз он смог целых пять лет держать Велизария в таком напряжении, заставляя его красться вдоль итальянского побережья. Можно сказать, что Тотиле удалось задержать движение истории на одиннадцать лет. Он подобен тем благородным, но обреченным героям, среди которых — Верцингеториг, Каратак и многие другие; все они храбро сражались за независимость своей менее развитой культуры, против агрессии другой, более развитой. Мы не знаем, что выиграла бы Италия в том случае, если бы Тотиле удалось противостоять завоевательным стремлениям Юстиниана68. В связи с этим можно вспомнить два эпизода. В 539 году готы захватили Милан. Город сдался под угрозой голодной смерти. Согласно договоренности с местным гарнизоном готы дали войскам возможность уйти, после чего хладнокровно перерезали все мужское население города, а женщин отдали бургундам в качестве рабынь69. Во времена этих чудовищных злодеяний Милан был, по словам Прокопия, вторым по величине и населенности городом Италии70. Следовательно, он вполне мог быть вторым по значению городом Западной Европы, и какой ужасающий конец его настиг! По этому поводу Бари замечает71: «В длинной серии преднамеренных зверств, запечатленной в истории человечества, миланская бойня — одно из самых кровавых... во времена Атгилы ничего подобного по жестокости не происходило... Это дает нам представление об истинной природе остроготов, которые, как некоторые считают, были самыми многообещающими из германцев — завоевателей Европы». Жители Италии вынесли урок из этих событий.