Тотила сделал все, чтобы изменить отношение италийцев к готам. Он строго наказывал все бесчинства, допускавшиеся его людьми по отношению к мирному населению. Захватив в Кумах в плен жен нескольких сенаторов, он обращался с ними почтительно и освободил их, что произвело большое впечатление на римлян. Когда в 546 в Риме он захватил в плен Рустициану, вдову Боэция, его люди желали ее казнить, так как она в отместку за убийство своего мужа и отца разрушила статуи Теодериха. Но Тотила проследил за тем, чтобы ни ей, ни другим римлянкам не было причинено никакого вреда, и этот его поступок также глубоко поразил его врагов". Иногда, если неприятельские войска сдавались на его милость, он предлагал им выбор: или они оставляют лошадей и оружие, приносят клятву в том, что никогда больше не будут воевать с остроготами, и возвращаются в Византию целыми и невредимыми, или же они сохраняют все свое имущество, вступают в готскую армию и пользуются теми же правами, что и готы100. Когда в 546 году перед ним капитулировали голодающие жители Неаполя, он беспокоился о том, чтобы, получив наконец еду, они не торопились запихать в себя побольше «и не подавились». Поэтому сначала он выдал им понемногу, а затем увеличивал рацион с тем, чтобы они восстановили свои силы, и только после этого он разрешил им покинуть город и уйти, куда они хотят. Мы знаем по крайней мере об одном византийце, который считал, что такой поступок «был неожиданным со стороны врага и варвара»101. Тотила был добр и милосерден к своим многочисленным пленникам, и тем не менее, хотя неприятель по достоинству оценил его поведение, оно не смогло переломить преданности италийцев Византии. Даже в 549 году папа Вигилий и жители Рима, среди которых было много известных людей, продолжали настойчиво требовать от Юстиниана, чтобы он отвоевал Италию у готов. Несмотря на все усилия Тотилы, верность италийцев Византии была непоколебима102.
В 547-548 годах Тотила признавал, что до этого готы меньше, чем другие народы, уделяли внимания правосудию, действуя неблагочестиво по отношению друг к другу и к римлянам. Мы уже знаем, что так же думал и Теодерих Великий. Тотила тоже считал своим долгом стараться облагородить нравы своих подданных103. В свое время Виттиг совершил акт чудовищной жестокости во время великой осады Рима весной 537 года. Он отправил несколько римских сенаторов в Равенну в качестве заложников, а когда его самая мощная атака на столицу была отбита, он из мести приказал их умертвить (с. 99)104. Нет нужды еще раз останавливаться на кровавой резне в Милане, устроенной готским командующим Урайей (с. 82)'05. Когда Рим пал под натиском Тотилы 17 декабря 546 года, его воины убили двадцать шесть солдат противника и шестьдесят мирных жителей, но это произошло без ведома короля, и когда он узнал об этом, немедленно приказал прекратить кровопролитие. Именно тогда он заслужил «великую славу» как защитник женского населения Рима, и особенно вдовы Боэция106. Однако нельзя отрицать, что и сам он время от времени позволял себе отвратительные зверства. Кроме бессмысленной резни в Тибуре (Тиволи) в 544 году (с. 82) можно вспомнить еще один случай, произошедший в следующем году. В 545 году папа Вигилий выслал несколько кораблей, груженных продовольствием, для голодающих жителей Рима, но в Порте эти корабли были перехвачены готами, а римляне, плывшие на этих кораблях, были взяты в плен. Тотила приказал перебить всех пленников, кроме одного. Это был епископ Валентин, чья епархия находилась в Сильве Кандида107. Тотила подверг Валентина допросу, обвинил его в даче ложных показаний и отрубил ему обе руки108. Этот и другие подобные случаи кажутся проявлениями бессмысленной жестокости, но мы не знаем, каковы были мотивы Тотилы. В чем можно быть уверенным, так это в том, что эти события произвели ужасающее впечатление на общественное мнение Италии.
В чем заключались основные причины поражения остроготов и установления власти Византии над Италией? Прокопий приводит объяснения Велизария. «Готы проиграли, — говорил этот великий человек, — не потому, что им не хватало храбрости или солдат; они проиграли, — сказал он без ложной скромности, — потому что у них не было таких командующих!» В другой раз его послы объясняли, что ему удалось разбить врага благодаря неистощимым людским ресурсам, предоставленным императором109. Блестящие военные таланты Велизария действительно резко контрастируют с посредственной, бледной манерой руководства, продемонстрированной Виттигом. В мирное время, по словам Бари, этот король был бы вполне на месте, а во время войны он бы неплохо проявил себя, если бы выполнял приказы другого110. Действительно, хотя в последние годы своего правления он вел активную дипломатию и даже начал переговоры с царем Персии о том, чтобы единым фронтом выступить против Восточной Римской империи, нервы у него, видимо, окончательно сдали, и в конце концов он был уже неспособен к каким-либо действиям. Но с Тотилой дело обстояло совсем по-другому. Он был на голову выше бездарных и перессорившихся между собой преемников Велизария и без труда отвоевал у них практически всю Италию и Сицилию, кроме Равенны и нескольких крепостей. Настоящее испытание ему пришлось выдержать тогда, когда Велизарий летом 544 года был вновь назначен на высший командный пост в Италии. И Тотила выдержал это испытание с честью. Велизарий, правда, одержал несколько мелких побед и даже на некоторое время занял Рим благодаря ошибке Тотилы, которую он сумел использовать со своей прежней энергией и блеском. Но в целом за все время войны, с 544 по 549 год, Тотила имел превосходство, и великий Велизарий вернулся в Византию проигравшим, как честно признает Прокопий. Таким образом, нельзя объяснить поражение остроготов тем, что у них были бездарные военачальники.