Долгое время, примерно до конца II в. до н. э., римляне устраивали бои гладиаторов исключительно на погребальных празднествах, которые все еще, особенно в Галлии, носили печать религиозного жертвоприношения. На государственных праздниках с их скачками и сценическими представлениями они еще полностью отсутствовали. Сначала эти показательные бои происходили редко, затем все чаще и становились более дорогими и роскошными. Принесение человеческих жизней в жертву богам при этом не играло никакой роли. Бои гладиаторов становились для любивших зрелища римлян событием, которое добросовестно фиксировали летописцы.
Если в 264 г. до н. э. на уже упомянутой тризне по усопшему Бруту Пере на Бычьем рынке выступили три пары бойцов, то в 216 г. на погребальных празднествах в честь М. Эмилия Лепида на Форуме были выставлены уже 22 пары.
В 206 г. до н. э. Сципион дал munus — так назывались гладиаторские игры доимператорского времени — в Новом Карфагене, на юго-восточном побережье Испании, в честь своего усопшего отца и дяди, причем, как подчеркивает Ливий,[17] сражались друг с другом и добровольцы.
На погребальных празднествах в честь М. Валерия Левина в 200 г. до н. э. уже 25 пар бились в течение четырех дней, а в 183 г. до н. э. при погребении П. Лициния даже 60 пар гладиаторов.
Это щекочущее нервы времяпрепровождение пользовалось у римлян столь растущей популярностью, что в 174 г. до н. э. состоялось уже несколько гладиаторских игр. На самых крупных, устроенных Т. Фламинином в честь умершего отца, в течение трех дней сражались 36 пар. В том же году селевкидский правитель Антиох IV Эпифан[18] ввел гладиаторские игры в Сирии, для чего доставил гладиаторов из Рима.
В 122 г. до н. э. римский народный трибун[19] Г. Гракх использовал munus в политических целях. «Для народа устраивались гладиаторские игры на форуме, и власти почти единодушно решили сколотить вокруг помосты и продавать места. Гай требовал, чтобы эти постройки разобрали, предоставив бедным возможность смотреть на состязания бесплатно. Но никто к его словам не прислушался, и, дождавшись ночи накануне игр, он созвал всех мастеровых, какие были в его распоряжении, и снес помосты, так что на рассвете народ увидел форум пустым. Народ расхваливал Гая, называл его настоящим мужчиной, но товарищи-трибуны были удручены этим дерзким насилием».
Важным рубежом в развитии и изменении гладиаторских игр является год консульства П. Рутилия Руфа и Г. Маллия (или Манлия) Максима. Тогда, т. е. в 105 г. до н. э., преподаватели из школы гладиаторов Г. Аврелия Скавра обучали своему искусству легионы Рутилия. Эта систематическая подготовка солдат в боевом искусстве была призвана противодействовать изнеживающей греческой культуре, которая повсюду задавала тон. Тем самым гладиаторские игры, учитывая их военное значение, получили признание государства. В то же время оба консула впервые официально устроили гладиаторские игры для народа как магистраты, т. е. независимо от заупокойного культа. Из частных ритуалов жертвоприношения они превратились таким образом официально в публичное развлечение. Для упорядочения организации столь популярных гладиаторских игр, значение которых постоянно возрастало, магистраты сначала в Риме, а затем и в муниципиях и колониях[20] издавали законоположения о таких мероприятиях. Несмотря на это вмешательство государства, частные лица продолжали устраивать в честь умерших погребальные гладиаторские игры.
О росте популярности гладиаторских боев среди публики свидетельствует римский комедиограф Теренций: в 160 г. до н. э. пришлось внезапно прервать представление его пьесы «Свекровь», так как распространился слух о том, что именно в это время начнется бой гладиаторов на погребальных играх в честь Эмилия Павла[21] — событие, которое, конечно, никто не хотел пропустить.
Большинство зрителей между тем уже не помнили того, что бои «осужденных на смерть» берут свое начало от жертв, приносимых в честь умерших. Они видели в кровавой бойне только щекочущее нервы развлечение, которое привлекало их больше, чем комедийное представление. Североафриканский христианский писатель Тертуллиан, живший во II в. н. э., называет гладиаторские бои в амфитеатре самыми известными и распространенными зрелищами и характеризует превращение священной жертвы в садистское ярмарочное удовольствие следующими словами:
«То, что жертвовали умершим, считали служением мертвым… «Munus» называется так потому, что это — обязанность (officium). Древние считали, что они этими играми отдают долг умершим, после того как они смягчили их характер меньшей жестокостью. Ведь прежде покупали и приносили в жертву на похоронах пленных или дурных рабов в надежде умиротворить духов умерших человеческой кровью. Позднее предпочли заменить жестокость удовольствием. И так людей, которых приобретали только для того, чтобы научить, как убивать друг друга, обучив владению оружием на том уровне, какого только можно было достичь в то время, затем в назначенный день заупокойных жертвоприношений истребляли у могильных холмов. Так облегчали смерть убийствами…»
Гладиаторов, участвовавших в боях у таких могил и изображенных, между прочим, на вышеназванных рельефах этрусских надгробий, погребальных урн, иногда называли бастуариями, т. е. «сжигателями трупов». Таким образом, в течение многих столетий римской истории основным поводом таких гладиаторских игр была память об умерших. Это могли быть не только обожествленные правители, представители знати и государства, но и богатые граждане, например торговцы, которые могли себе позволить такие расходы. Часто это оговаривалось в завещаниях, а родственники умершего должны были выполнить его последнюю волю.
Желания умерших иногда приводили к парадоксам. Так, например, одно завещательное распоряжение предписывало проведение поединка между двумя весьма привлекательными женщинами при погребении наследодателя. Другой распорядился в своем завещании о проведении боя между двумя мальчиками, которых он любил при жизни, ибо хотел, как свидетельствует об этом античный источник, воссоединиться с ними в потустороннем мире. В этом случае, правда, обычно падкие на удовольствие зрители с необычным благородством отказались от исполнения последней воли. Но зато в другом случае они, наоборот, выражали свое возмущение до тех пор, пока им не предоставили это щекочущее нервы зрелище: речь идет о жителях Полленции (Полленцо) в Лигурии, которые в начале I в. н. э. силой препятствовали погребению умершего магистрата до тех пор, пока его наследники наконец не выложили деньги на проведение гладиаторских игр.
Термин «munus» (во множественном числе — «munera») постоянно использовался для обозначения гладиаторских игр. Если раньше они проводились исключительно при погребении умерших, т. е. нерегулярно, то постепенно их перенесли на декабрь, когда справлялись сатурналии — праздники в честь бога Сатурна, связанные вначале с человеческими жертвоприношениями. Человеческой кровью умиротворяли и страшных богов подземного мира, а также богов земледелия.
Переходные состояния римлян в особенности требовали принесения искупительных жертв — это послужило еще одной причиной проведения гладиаторских игр в годовщины дней рождения или смерти, в честь победы или наступления нового столетия, при сооружении новых зданий и освящении статуй или храмов или по другим подобным поводам.
Школы гладиаторов в Капуе, откуда вырвался Спартак со своими 70 товарищами по несчастью, пользовались особым авторитетом, который переносился, естественно, и на проходивших в них обучение бойцов. Объясняется это тем, что этруски в зените своего могущества селились в Кампании, и жители этой области, как и Лукании, граничившей с нею на юге, уже в ранний период заимствовали у них фехтовальные игры. В кампанской Капуе и луканской Посейдонии (Пестуме) известны живописные изображения израненных и истекающих кровью гладиаторов со шлемами, щитами и копьями. Бойцов определенного типа, происходивших из этой местности, римляне называли «самнитами»,[22] а Капуя долгое время считалась оплотом гладиаторских поединков.
17
Ливии — Тит Ливии (59 г. до н. э. — 17 г. н. э.), крупнейший римский историк. Созданная им «История Рима от основания Города» пользовалась огромной популярностью в античности, но сохранилась далеко не полностью, отчасти из-за огромных размеров (142 книги).
18
Селевкидский правитель Антиох IV Эпифан правил со 175 по 164 г. до н. э. царством Селевкидов — государством, образовавшимся в конце IV в. до н. э. после распада державы Александра Македонского. В его состав входили области Малой Азии, Восточного Средиземноморья, Месопотамии (вплоть до Индии). В 64 г. до н. э. Сирия стала римской провинцией.
19
Народные трибуны — избираемые ежегодно должностные лица (10 человек), призванные охранять права плебеев от посягательства патрициев. Личность трибуна была неприкосновенной, он обладал правом наложить вето на постановления высших магистратов Республики и сената.
20
Муниципии и колонии — самоуправляющиеся городские общины в римской Италии, а позже и в провинциях, получали тот или иной правовой статус, определявший пределы правоспособности их жителей с точки зрения римского права. Так, жители римских колоний являлись полноправными римскими гражданами.
21
Эмилий Павел (228–160 до н. э.) — римский полководец, политический деятель и ритор. В 168 г. до н. э. одержал победу во 2-й Македонской войне над Персеем в битве при Пидне.
22
Самниты — италийские племена, населявшие области в центральной и южной части Апеннин. Традиционные противники римлян (против них Рим вел три кровопролитных войны — в 343–341, 327–304, 298–290 гг. до н. э.).