С превращением гладиаторских боев из ритуального умерщвления в честь умерших в убийство для развлечения падкой на удовольствия толпы одновременно увеличивалось количество этих кровавых игр и «посвященных смерти». Развращенная толпа, отведав однажды вкус крови, страстно жаждала все нового и нового кровопролития. Но чем больше жертв погибало на этой бойне для удовлетворения страсти к зрелищам, тем острее становилась потребность в пополнении, в новом человеческом материале. Откуда брали римляне «человеческий материал» для гладиаторских игр? В этих показательных сражениях не на жизнь, а на смерть участвовали военнопленные и осужденные преступники, рабы и нанятые свободные граждане. Одних выпускали на убой без всякой подготовки, других готовили к виртуозному убийству друг друга в течение многих лет.
На протяжении сотен лет в руки римлян в их нескончаемых военных походах попадали целые армии военнопленных, и многие тысячи этих несчастных были обречены окончить свой жизненный путь на арене ради увеселения публики или сначала отправлялись на подготовку в императорские фехтовальные школы. На раннем этапе именно эта «военная добыча» использовалась в первую очередь для гладиаторских игр. От периода Империи до нас дошли сведения о том, как пленные варвары группами сражались друг против друга, например даки и свевы при Августе или британцы на играх в честь британского триумфа при Клавдии в 44 г.
Этой удобной возможностью устранить пленных врагов при помощи гладиаторских игр в амфитеатре воспользовался и римский император Тит после разрушения Иерусалима в 70 г. н. э. Часть пленных евреев старше 17 лет он отправил на египетские рудники, где они погибли от непосильной работы. Но большинство пленных он подарил провинциям для гладиаторских игр и звериной травли. Таким же образом он приказал сразу уничтожить крупные группы военнопленных в Кесарии Филиппа и Берите. «Более 2500 составило число тех, кто погиб отчасти в поединке с животными, отчасти на костре, отчасти в поединках друг против друга», — сообщает переметнувшийся на сторону римлян иудейский историк Иосиф Флавий (37-100 гг. н. э.) в своей «Истории Иудейской войны». «Но, несмотря на все эти и другие бесчисленные виды смерти, которые претерпевали иудеи, наказание восставших казалось римлянам все еще недостаточно тяжелым».
Даже римский император Константин Великий, даровавший в 313 г. Миланским эдиктом защиту и равноправие христианам, остался верен этой жестокой практике. Он повелел бросить на съедение диким зверям побежденных бруктеров, «которые из-за своего коварства так же непригодны к воинской службе, как из-за дикости к рабской службе», в таком количестве, что те вскоре устали терзать их и потеряли всякую охоту. В панегириках императору превозносили то, что «он использовал массовое уничтожение врагов для всеобщего удовольствия. Что могло быть прекраснее этого триумфа?»
В императорскую эпоху возник обычай принуждать преступников, совершивших тяжкие преступления и осужденных за убийство или разбой, поджог или осквернение храма, государственную измену или военный мятеж, к участию в гладиаторских играх. Это осуждение «к мечу» — ad gladium — и «диким зверям» считалось жестоким видом казни. Осужденные или убивали друг друга на арене, или просто уничтожались гладиаторами, зачастую не имея никакого оружия. Такую массовую казнь, устроенную по повелению иудейского царя Агриппы в новом амфитеатре в Берите (Бейруте), Иосиф Флавий описывает в «Иудейских древностях» следующим образом: правитель «повелел выставить друг против друга две когорты по 700 человек. На этот бой в наказание были собраны все преступники, которые только имелись, и таким образом… злодеи были уничтожены все сразу».
Во времена гонений на христиан в число лиц, совершивших тяжкие преступления, попадало много христиан, отказывавшихся воздавать императору божественные почести и считавшихся поэтому явными анархистами и государственными изменниками. Иногда их наказывали розгами, иногда осуждали «на бой на арене», иногда бросали на растерзание диким зверям. Таких мучеников, предпочитавших смерть отказу от веры, обычно столь благожелательный император Марк Аврелий (121–180 гг. н. э.) укорял за «голую воинственность» и «театральность».
Этим отношением объясняется решение императора по поводу запроса наместника Лугдунской Галлии о том, может ли тот обращаться с осужденными христианами так, как было предложено. В этом сообщении речь шла о верховном жреце галльских провинций, который горько сетовал на то, что обязанность устраивать дорогостоящие гладиаторские игры скоро разорит его из-за постоянных высоких расходов. Где же ему при таком безденежье брать людей, необходимых для принесения в жертву по старому галльскому ритуалу? Император подсказал ему выход. Он уполномочил своего галльского наместника продавать верховному жрецу «преступных» христиан по цене шесть золотых монет за каждого. Несчастных, которые и без того уже подверглись ужасным жестокостям со стороны населения, бросали теперь с разрешения императора на растерзание диким зверям или, если они были римскими гражданами, обезглавливали.
Другую группу преступников, осужденных к принудительным работам на рудниках или в каменоломнях, где едва ли кто выживал, в императорскую эпоху часто обрекали на обучение в гладиаторских школах — ad ludum, если они были пригодны для поединков на арене. Оба вида наказания были связаны с утратой свободы и считались одинаково суровыми. И тем не менее многие считали осуждение ad ludum более мягким, ибо счастливчику и виртуозу своего кровавого ремесла все же светила искорка надежды на то, что после двух лет гладиаторской школы и последующих трех лет гладиаторской службы он сможет выжить. Дело в том, что им предоставлялась возможность за эти три года «сражаться добровольно». В знак освобождения от выступления на арене они получали rudis — деревянную шпагу. А через пять лет они могли приобрести даже колпак (pileus) как символ полного освобождения. Но в период ранней Империи такие льготы, вероятно, не действовали.
Представление о судьбе таких преступников, приговоренных к гладиаторской службе и аналогичным наказаниям, дает случай, о котором идет речь в переписке императора Траяна (98-117 гг. н. э.) и Плиния Младшего.[23] Будучи наместником Вифинии и Понта, в северной части Малой Азии, Плиний Младший узнал, что во многих городах, особенно в Никомедии и Никее, некоторые из этих преступников служат как городские рабы и даже получают жалованье, хотя их помилование не удостоверено проконсулами или легатами:[24] «Предать наказанию спустя долгое время людей, в большинстве уже старых и живущих, как утверждают, скромно и честно, мне казалось слишком суровым, а держать на городской службе осужденных я считал недопустимым: кормить их на городской счет, не давая им никакого дела, по-моему, убыточно, а не кормить опасно».
Но с таким решением император не согласился и потребовал более жесткого обращения, что по тогдашним меркам никоим образом не воспринималось как несправедливость: «Будем помнить, что ты затем и прислан в эту провинцию, что в ней обнаружилось много такого, что следует улучшить. Надо особенно заняться тем, чтобы исправить такое положение вещей, при котором люди, присужденные к наказанию, не только освобождены, как ты пишешь, неизвестно кем, но и поставлены в положение честных служителей. Тех, кто был осужден в течение десяти последних лет и освободился без всякого законного основания, надлежит предать наказанию; если найдутся люди пожилые и старики, осужденные до этих десяти лет, распределим их по тем работам, которые недалеки от наказания. Обычно таких людей назначают в бани, на очистку клоак, а также на замащивание дорог и улиц».
23
Плиний Младший (62 — ок. 113 г. н. э.) — племянник и приемный сын Плиния Старшего (23–79 гг. н. э.). Исполнял ряд магистратур, после ПО г. в качестве императорского легата управлял провинцией Вифиния. Из его литературного наследства сохранился «Панегирик» императору Траяну и 10 книг «Писем», в том числе адресованных императору.
24
Проконсулы и легаты — наместники в римских провинциях. В период Империи сенатские провинции управлялись проконсулами, а императорские — легатами, которые и вершили судопроизводство на местах.