— Так австрияки прорвались к Дрездену, — отсмеявшись, сообщила императрица. — И будто бы по злому року в этот момент из города выезжал кайзеровский кортеж. Карл VII Альбрехт сумел сбежать, но вся его семья оказалась в руках фельдмаршала австрийской армии графа Людвига Кевенхюллера. Со всевозможным сбережением он доставил семью Карла VII Альбрехта в Вену, где они и находятся по сей день. Мария Терезия не имеет права выдавать дочь курфюрста замуж без его на то согласия. Но она как пить дать вознамерилась полностью уничтожить его, поэтому не сочла нужным соблюдать какие-либо условия. Хотя… Вероятно, она надеется, что ты выберешь из списка её саму, а остальные нужны лишь для «конкуренции», чтобы предложение брака не выглядело актом отчаянья.
— Я тоже так подумал, — хмыкнул Таргус. — Смущает только, что она уже многодетная мать…
— Ерунда! — отмахнулась Елизавета. — За невестой с таким приданным можно и элефанта умышленно не заметить, не говоря уже о трёх детях от предыдущего брака! Только надо позаботиться, чтобы эти дети не могли претендовать на престол империи. Вот об этом обстоятельно с ней переговори. В конце концов, династия имперских Габсбургов уже прервалась на кайзере Карле VI. Поторгуйся, дай её детям во владение что-то из территориальных приобретений на Западе, но империю они получить не должны.
— Ясно, — хмыкнул Таргус. — Примерно так и собирался поступить. Если удастся согнать баварца с его земли, то курфюршество для… как его там?
— Иосиф, — напомнила императрица. — Он родился в сорок первом, то есть ему сейчас два годика.
— Он мог бы стать кайзером, — Таргус улыбнулся. — Но Баварское курфюршество в копилку родовых владений Габсбургов — это заметный шаг к успеху. Кайзером может стать кто-то следующий.
— Зная тебя, золотой мой, — начала Елизавета с лукавой улыбкой. — Следующим кайзером может не стать никто.
— Тоже вариант, — немного подумав, кивнул Таргус. — Ладно, принципиальное согласие от тебя, тётушка, я получил, поэтому убываю в Австрию завтра же.
— Кстати, что за мальчик прибыл сутки назад? — озабоченно поинтересовалась императрица.
— Двойник, — пожал плечами Таргус. — Он поедет в Вену по одному из маршрутов, как и ещё три кортежа с другими двойниками. Они должны принять на себя удар вероятных убийц.
— Умно, — улыбнулась Елизавета. — Опасаешься удара?
— Не опасаюсь, а жду, — Таргус отпил вина из бокала. — Кстати насчёт «удара».
— Да? — приподняла левую бровь императрица.
— Мне нужно будет шестьдесят тысяч солдат, — сообщил ей Таргус. — Качество ваших войск не удовлетворяет моим требованиям, но я не могу выделить легионы, задействованные в Таврии, Швеции и Шлезвиге. Или же, если у тебя, тётушка, нет желания отправлять много своих солдат в европейскую мясорубку, предлагаю отправить в Крым пятнадцать тысяч солдат для замены моего легиона. Тогда мне потребуется тридцать тысяч солдат для Европейской кампании.
Императрица задумалась.
— Если ты решишь дать мне своих солдат во временное пользование, то я буду выплачивать по сто тысяч рейхсталеров ежеквартально и возьму на себя их снабжение и обеспечение, — продолжил Таргус. — Но есть альтернативное предложение. Я могу купить у тебя эти тридцать тысяч солдат за три миллиона рейхсталеров. Тогда они, уж извини, не вернутся к тебе, но зато сумма очень хорошая…
Императрица продолжала задумчиво молчать.
— Дороговато тебе обходятся мои солдаты… — произнесла она наконец. — Я могу дать их тебе бесплатно.
— Это будет некрасиво, — покачал головой Таргус. — Считай эти три миллиона рейхсталеров инвестицией в благополучие Российской империи.
— Ты можешь выдать эту сумму не деньгами, а мушкетами и артиллерией с боеприпасом? — уточнила Елизавета.
— Так будет даже лучше, — заулыбался Таргус. — Двести пушек, каждая по шесть тысяч рейхсталеров, это уже миллион двести тысяч. Готовых снарядов с картузами отгрузим на восемьсот тысяч, они стоят по пять рейхсталеров за единицу, поэтому их будет сто шестьдесят тысяч штук, хватит надолго. На оставшийся миллион могу отгрузить комплекты стандартной легионерской экипировки предыдущего образца.
— Это что такое? — недоуменно поинтересовалась Елизавета.
— Винтовка с ударно-кремнёвым замком, лёгкая противопульная броня, боекомплект на двести выстрелов в бумажных патронах, пулелейка, летняя и зимняя формы по четыре комплекта, патронташ и рюкзак. Всё это стоит 250 рейхсталеров.
— Дороговато для обычного снаряжения солдата… — покачала головой Елизавета.
— В ходе предыдущих кампаний мои специалисты подсчитали, что основная масса легионеров гибла из-за осколочно-пулевых ранений и в ближнем бою, — начал объяснять Таргус. — Лёгкая броня разработана с учётом статистики повреждений у погибших легионеров, поэтому предусматривает защиту жизненно важных участков тел и не стесняет движений. Может показаться, что солдат — это самая дешёвая и легко восполнимая часть армии, отчасти это верно, но вот боевой опыт погибших восполнить не так-то просто. Ветераны справляются с боевыми задачами стократно лучше, нежели новобранцы. Да, кажется, что дороговато, но на самом деле противопульная броня — это экономия. Экономия жизней и воинского опыта. Деньги можно заработать, а вот опытных солдат можно найти только в бесчисленных битвах.
Это была рекламная акция, хотя компетентный в военном деле человек легко бы понял, что Таргус парит императрицу: осколочно-пулевые и штыковые ранения — это и так основные причины гибели солдат в бою. Но Елизавета не слишком интересовалась военным делом, поэтому могла купиться на «умные слова».
А в целом в современной военной мысли варваров доминировало убеждение, что солдат можно не экономить и гибель определённого процента личного состава на изнурительных маршах, от холода, голода — это нечто естественное и неизбежное.
— Я не очень хорошо разбираюсь в ратном ремесле, золотой мой, — обескураженно улыбнулась Елизавета. — Но я запомню всё, что ты сказал и побеседую со своими генералами. Так сколько ты дашь этих броней?
— Четыре тысячи комплектов, — ответил Таргус. — И не только броней, а полных комплектов с оружием и боеприпасом.
— Четыре тысячи… — пробормотала Елизавета. — Лейб-гвардию снаряжу…
— Как знаешь, — пожал плечами Таргус. — Но имей в виду, что как только мы разберёмся с европейской кампанией, я вплотную займусь твоей армией. Не дело это, когда часть солдат умирает ещё до вступления в бой из-за эпидемий или нехватки провианта.
— Да, не берегут мужиков мои генералы… — тягостно вздохнула императрица.
— Скоро уже подадут обед? — решил сменить тему Таргус.
— Антошка, сходи, выведай у поваров про подачу снеди! — бросила императрица через плечо. — И поживее, наследник хочет кушать!
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, 1 июля 1743 года//
Вечером того же дня, засев в своём кабинете, императрица обсуждала полученную информацию с графом Воронцовым.
—… это хорошо, что пушки даёт, а не деньги, — продолжал Михаил Илларионович. — Пушки не так просто украсть. Это у Его Величества не забалуешь, а у нас…
— Так думаешь мне соглашаться на его предложение? — недовольно спросила Елизавета.
Ей не понравилось такое проигрышное сравнение: нет, она боролась с коррупцией, но до сих пор случались казусы, когда деньги разворовывались прямо в момент выделения их на какое-либо дело. В администрации Петера I, короля Швеции, действительно, не забалуешь, вмиг всё узнают и сделают из казнокрада жестокий пример.
Публичная казнь в Шлезвиге осуществляется уже над потерявшим волю к жизни остатком человека. После оглашения приговора бледную тень ещё несколько месяцев назад здорового человека выводят на эшафот и казнят через повешение.
После многомесячного пребывания в застенках подвала Следственного Комитета Шлезвига мало кто может сохранить волю к жизни. Порой случается, что приговорённого вывозят на тележке, потому что у него нет ступней или целиком ног.