Посланник должен прибыть в Ла-Песку, чтобы оттуда отправиться в Метрополию, но так получилось, что все пути к побережью перекрыты легионерами.
Георг решил размять кости и лично поучаствовать в преследовании, чтобы не терять хватку.
Бедолага-посланник был изначально обречён, но дополнительно уменьшил себе шансы до смерти загнав коня четыре километра назад. При падении он подвернул ногу, но надо отдать ему должное — продолжал ковылять и даже бежать.
— Видите этот камень? — Мейзель никогда не упускал возможности натаскивать салаг. — Даже на каменистой местности есть выдающие преследуемых признаки. До этого мы знали только о том, что беглец спустился в это ущелье, но теперь я почти уверен, что он бежит вдоль русла. Мотайте на ус, пока я живой.
— Да, капитан, — кивнул декан новичков.
«Потери…» — подумал Мейзель.
Самый пик потерь был во время вторжения в Мексику. Испанцы озаботились качественной обороной, но ввиду малой численности гарнизонов, все их пограничные форты пали. Приходилось сжигать их вместе с гарнизонами, так как они отказывались сдаваться, наслышанные о деяниях легионов на бывших английских территориях.
Жалел ли Георг о том, что они творили в Тринадцати колониях? Нет.
Так было нужно.
В будущем, может, через сто лет, а может и раньше, в Северную Америку прибудут представители курфюршества Шлезвиг и предложат индейцам мир и честное партнёрство. А затем начнётся романизация, и они вольются в содружество народов, под одним знаменем, с одним языком, с одной культурой.
Англичане же… Их сложно романизировать, так как они много чего о себе воображают и не выказывают уважения древней латыни, хотя всем известно, что они сформировались как народ на гниющих руинах античной империи.
С индейцами дела иметь намного проще, они действительно, как однажды писал Мейзелю император Карл Петер I, простые и понятные люди. В отличие от англичан.
Мексиканские индейцы были людьми посложнее, но опять же, намного проще, чем испанцы.
Поэтому, в соответствии с последним приказом императора, от испанских колоний камня на камне не останется.
— Капитан, поймали! — замахал рукой эквит с края ущелья.
— Тащите его сюда! — приказал Мейзель.
Он уже стар, пятьдесят три года — это предельный возраст для простого легионера.
«Придётся, видимо, в ближайшие годы перебираться в штаб», — с сожалением подумал Георг. — «Сидеть на заднице ровно и командовать легионами…»
То, что его безусловно повысят в звании, стоит ему только изъявить желание — это факт. Его уважают, много штаб-капитанов — его хорошие друзья, только вот…
Не хочется.
Он чувствует себя по-настоящему живым только в поле, в бою. Заниматься бумажной работой, двигать фигурки по карте — это не для него.
«Уйду в отставку сразу же, когда пойму, что слишком стар и пора уступить дорогу молодым», — подумал Мейзель. — «В тот день, когда не смогу пробежать тридцать километров по пересечённой местности».
Мысленно он назначил на завтра испытание для своей «старости».
— Попался, голубчик, — улыбнулся Георг, глядя на связанного посланника. — Где его депеша?
— Вот, капитан, — спешившийся эквит передал ему кожаный планшет.
Мейзель внимательно изучил содержимое, но ничего не понял.
— В подразделение дешифровки это, — передал он планшет адъютанту. — Шифр «Каламус», на испанском. А теперь ты.
Георг извлёк из кобуры револьвер, подаренный императором. Он приложил ствол к колену посланника.
— Выкладывай, — потребовал Мейзель. — С кем ты встречался и говорил по пути?
— Ни с кем, — спокойно ответил посланник.
— Это неправильный ответ, — с горечью произнёс Мейзель. — Готов?
Выстрел.
Пуля раздробила коленный сустав посыльного, тот громко заорал, но его заткнули легионерским платком. Когда пленный проорался и начал скулить, Георг посчитал возможным продолжение диалога.
— Мы видели следы как минимум ещё четырёх людей, — произнёс Мейзель. — Вы впятером топтались на одном месте. Не думаю, что вы кружили друг вокруг друга и молчали. Меня интересует содержание беседы и личности твоих собеседников. Тогда тебя спасут, то есть окажут необходимую помощь. И ты будешь жить.
— Я ничего не знаю… — просипел посланник.
— Тогда тобой займутся профессионалы, — пожал плечами Мейзель. — Поверь мне, ты всё расскажешь, абсолютно всё. Все в итоге рассказывают. Но после обращения профессионалов не захочешь больше жить. Последний шанс.
Посланник промолчал.