Глаза его карие, скулы как у вылитого азиата. Нос картошкой, глаза среднего размера, близко расположенные. Взгляд грустный, только с изрядной ноткой безразличия. Возраст где-то около сорока лет, ростом примерно с человека.
«Как звать его?» — написал человек Фёдору.
— Как звать тебя, спрашивает, — прочитал охранник.
— Демид Юдашкин, — представился корчмарь.
Человек кивнул.
— Его Тарасом Виридьяновым звать, — представил Фёдор человека согласно «легенде».
— Приятно познакомиться, — без особого расположения в голосе произнёс Демид. — Так чего хотел?
— Он хочет похлёбки с мясом и пива, — ответил прочитавший сообщение Фёдор.
— Это мы можем, — ответил Демид. — Скоро буду.
Корчмарь исчез в подсобке.
— Брешет ведь… — произнёс Фёдор тихо.
Человек повернулся к нему.
— Есть у него водка, как пить дать, — улыбнулся охранник. — А не водка, так корчма (3) точно есть.
На алкоголь человеку было плевать с самого высокого здания. Это слабость, а слабости в его опасной работе могут стоить жизни. Пусть недостойный альтер эго травится, а он на задании.
Еда была доставлена через пару десятков минут, не как в лучших термополиях (4) Рима, но тоже сгодится.
В пшеничной похлёбке действительно наблюдались следовые признаки мяса, но не только — ещё было несколько мелких кусочков картошки. Пиво было сильно разбавленным, но это как всегда. Бывал в одной корчме — бывал во всех.
Расправившись с ужином, человек направился в номер.
Заперев за собой ветхую дверь, он сел на край кровати и достал зеркальце.
— Что, стало одиноко? — спросило лицо альтер эго. — Заскучал, морда?
«Интересно мне, как бы ты, будь на моём месте, договаривался с саратовскими властями, недостойный?» — подумал человек.
— Легко и просто, — усмехнулся альтер эго. — Для этого есть Бирон.
«Слишком очевидно», — подумал человек раздражённо. — «Это в твоём духе — вверять выполнение важного задания в руки постороннего человека, не заслуживающего доверия».
— Раз ты такой умный и хитровыдуманный, то предложи что-нибудь получше, а я посмеюсь, — неприятно ухмыльнулся недостойный.
Человек задумался.
«Тут действительно нет другого выбора», — пришёл он к выводу. — «Но обдумай в часы тишины следующее: ты доверился посторонним людям и получил пулю в лоб».
— Нечем крыть, — ответил альтер эго.
«Приятно, когда кто-то может смотреть правде в глаза», — подумал человек и убрал зеркало обратно в карман.
Остаток мысли от альтер эго всё-таки дошёл: «Но не ты».
Теперь следовало хорошо подготовиться. Возможно, что отставшие шпионы аф Лингрена уже передали сообщение ему, а тот сообщил людям в Саратове. Тогда сюда уже давно должна выехать боевая группа. Не обязательно сегодня ночью, но кто-то может нагрянуть и попытать удачу в деле убийства человека.
Револьверы были вычищены, как и винтовка. Богато украшенная сабля калмыцкого хана, так и не проданная, заняла место у кровати. Основной расчёт на револьверы, но в коридорах постоялого двора сабля может сработать даже эффективнее.
Холодно было сидеть за шатающимся столом при открытом окне, но клопы должны умереть.
Спать человек ляжет в полной экипировке. Неудобно, но жизнь дороже.
Чистка оружия заняла час с лишним, поэтому к моменту выхода на улицу уже окончательно стемнело. Фонарь он одолжил у корчмаря, молча кивнувшего на немой вопрос.
Человек вышел на задний двор и осмотрел матрас. Покрыт снегом, но не промок. Вокруг него в изобилии валяются павшие в неравной схватке со стихией клопы.
«Клопу клоповья смерть», — подумал человек. — «Туда им и дорога».
Матрас был подвергнут тщательному вытряхиванию, а затем занесению в номер.
В номере очень свежо, но человек сразу же закрыл окно. Пара часов при −30 °C с копейками — это почти что гарантия спокойной ночи.
Расстелив матрас, человек открыл входную дверь, чтобы пустить в комнату тепло, а сам направился в общий зал.
Там сидели охранники Бирона и пили корчму.
«Скажи им, чтобы прекращали пить», — написал человек сообщение Бирону. — «Для твоей же безопасности».
Человек обязательно выживет, потому что предназначен для этого. А вот остальные… опционально.
— Опасаетесь нападения? — спросил Бирон обеспокоенно.
«Не опасаюсь», — написал человек. — «Жду».
— Так, сильно не пить! — хлопнул по столу Эрнст Бирон. — Ещё по стакану и по кроватям!
Разочарованный вздох, коллективный.