Он замолк. Повисла тягучая тишина. В кабинете, кроме них двоих, никого не было, а из источников освещения было только пламя камина. Атмосфера таинственная и загадочная, отсылающая к тёмным древним временам, когда первобытные люди скапливались у костров и пережидали опасную ночь.
– Это пугает… – произнёс Карл Фридрих. – Если после смерти не будет ничего…
– А может, что-то есть, – не стал слишком уж экзистенциально давить на него Таргус. – Я здесь всего несколько лет, кто я такой, чтобы уверять тебя в чём-то касательно местного мироустройства?
– Но если ничего нет, то получается, что можно всё? – эта мысль напугала герцога даже больше, чем все предыдущие, это было видно по его мимике, которую он перестал контролировать.
– Кто тебе такое сказал? – усмехнулся Таргус. – Мне – ладно, мне плевать на мнение остальных и в принципе для меня ничего не изменится, если кто-то будет считать, что я плохой или неправедный, но это я. Ты же живёшь в давно устоявшемся социуме, со своими законами и ограничениями. Ваши святоши любят думать, что это они и только они удерживают тупое человеческое стадо от повальной резни и грехопадения, в то время как в людях заложена врождённая мораль. Даже если бы ты не верил ни в каких богов, это не значит, что ты, потеряв страх, начал бы резать людей, ведь так? Более того, если единственное, что сдерживало человека от совершения преступлений, это религия, то у меня плохие новости: этот человек конченый ублюдок и потеря веры его нисколько не оправдывает. Я это к чему? Религиозность – это не обязательное требование для того, чтобы вести себя правильно и быть нормальным человеком. Я, например, уже давно сошёл с этой дорожки и пусть не верил в богов, тем не менее, часть жизни провёл правильно. И стал тем, кем являюсь сейчас не потому, что потерял веру, а потому что такова жизнь. Иногда она заставляет делать такие вещи… А потом со мной случилась Бездна. И если рассматривать работу на неё как в каком-то смысле религиозную деятельность, то, хе-хе, с обретением веры я стал кем-то худшим. Мои преступления против жизни перешли на новый… planum[11]? Как на хохдойче будет planum? Не знаешь? Тогда, на новую stadium[12]. Тоже не до конца понятно… Ладно, работая на Бездну я стал убивать больше, чаще, равнодушнее.
Таргус взял паузу, чтобы его непривычное к долгим речам горло немного отдохнуло.
Чего это он так разоткровенничался сегодня?
Сегодня очередная годовщина его появления в этом мире, а он не достиг ничего. Он даже не знает, зачем он здесь. На фоне того, чего он добивался в иных мирах за более короткое время, сейчас он буквально топчется на месте, а всё из-за несправедливых стартовых условий. Как Бездна вообще могла додуматься до того, чтобы «откатить» его организм до состояния новорожденного и отправить сюда, в страну немытых германцев?
– Я это к чему, Карл Фридрих? – вновь заговорил Таргус. – Не надо быть верующим, чтобы вести высокоморальный образ жизни, не надо быть неверующим, чтобы творить жестокие вещи. Вот я буду творить что-то подобное, как мне подсказывает интуиция, буду творить только потому, что могу. И первыми на моём кровавом пути будут датчане, преимущественно их знать, к тупым крестьянским увальням я претензий не имею. И если ты не хочешь увидеть моря датской благородной крови и горы изорванных датских знатных тел, лучше тебе убить меня сейчас, пока есть возможность. Лет через десять это будет уже невозможно…
Те ублюдки, которые подорвали здания администрации Римской республики в Скандии, принадлежали к какому-то знатному клану. Простые люди были довольны жизнью, которая стала объективно лучше, чем было до прихода римлян, ведь помимо налогов и рекрутских наборов они несли ещё цивилизацию и мир на долгие годы, а вот знать в таком случае лишалась власти и положения, потому что варварские нобили не могли рассчитывать на какие-то поблажки.
Кто-то из простолюдинов умрёт, много кто, это война – потери неизбежны, но они умрут не из-за того, что Таргус имеет что-то конкретно против них, а из-за того, что они будут защищать свою знать.
– Я даже не подумаю вредить тебе, Петер, – заверил Таргуса Карл Фридрих. – Наоборот, я всячески поспособствую тому, чтобы у тебя всё получилось!
– Потом не говори, что не знал, к чему это приведёт, – предупредил его Таргус. – Будет очень много крови, стёртых с лица земли датских городов, пашен, начинённых трупами, а также разделённых войной семей.
– Если это принесёт мне мой Шлезвиг, я готов на такие жертвы, – уверенно ответил Карл Фридрих.