А Таргус знает.
– Надо как-то выйти на османского султана и предложить ему очень выгодную сделку, – произнёс он. – И провести подготовку акции среди духовенства. Но сначала султан.
//Османская империя. Силистра. 1 октября 1732 года//
– К султану на приём попасть практически невозможно, – развёл руками Санжар Али-паша, бейлербей Провинции Силистры. – Нет, невозможно.
– Уважаемый Санжар Али-паша, – Фридрих Бергхольц, которого жизнь начала мотать по краям света, держался уверенно. – Вопрос вознаграждения даже не обсуждается…
Он знал, что у османов коррупция – хит столетия.
– Дело даже не в вознаграждении… – Санжар Али-паша развёл руками. – Пусть султан Махмуд I, да продлит Аллах его годы, добросердечен, но опыт взаимодействия с европейцами вашего рода несколько стесняет мои возможности даже по запросу высочайшей аудиенции…
Речь шла о Карле XII, который путём интриг сумел совершить переворот в Константинополе, вынудить османов вступить в войну против Петра I, которая, может и была очень успешной, но тем не менее, султан Махмуд I отчётливо видел, что она целиком и полностью состоялась в результате интриг шведов и французов, а особенно работавшего на месте эмиссара Карла XII Станислава Понятовского, который и поднял восстание янычар. Это оставляло определённый неприятный осадочек по отношению к представителям северной Европы.
– Тогда, возможно, вы сможете помочь моему сюзерену… – поднял взгляд Фридрих. – Повинуясь боли на сердце, Его Светлость хочет выкупить пять тысяч христиан, находящихся под вашей властью.
– Это… – в глазах Санжар Али-паши на долю секунды проявился алчный блеск, он взял паузу на раздумья, начав разглядывать лежащий в блюдце виноград, будто бы выбирая самую достойную виноградину. – Это очень большой объём… Будет ОЧЕНЬ сложно организовать такое…
– Благодарность наша будет по достоинству оценена вами, – пообещал щедрую взятку Фридрих.
Инструкции от сопляка Петера, который совершенно не нравился ему, позволяли отвалить этому жадному турку сумму в диапазоне до пятидесяти тысяч рейхсталеров. Разумеется, Фридрих не собирался делиться с магометанином такими деньгами.
– Не сомневаюсь… – снова погрузился в раздумья бейлербей Силистры.
Он начал есть виноград, выигрывая время на раздумье, делая вид, будто человек не способен обдумывать как бы слупить побольше во время этого увлекательного занятия.
Турок очень жаден, но он не может не понимать, что организовать нечто подобное не только в его силах. В конечном счёте есть и другие бейлербейства. А ещё европеец может добраться до султана, который действительно мягкосердечен и может пойти на встречу такому неожиданному акту гуманизма.
– Я думаю… – Санжар Али-паша выстроил на столе квадрат из двадцати пяти виноградинок. – Вот так будет достойно…
Фридрих поднял вопросительный взгляд, получил одобрение и убрал обратно в блюдо десять виноградинок.
– Как вы понимаете, в нашу безмерную благодарность вам нельзя включить стоимость самих освобождаемых, – обосновал он снижение «благодарности».
– Хм… – удивлённо посмотрел на изменившийся «виноградный расклад» бейлербей.
– Но мы будем более благодарны, если вы окажете нам содействие ещё кое в чём, – Фридрих добавил к неровному строю чёрных виноградинок ещё три. – Было бы неплохо, чтобы среди освобождённых имелось минимум двадцать людей, умеющих писать и говорить на латыни.
Бейлербей взял паузу, позвав малолетнего раба европеоидной внешности, который обновил ему содержимое кубка. Хозяин дома всегда имеет преимущество на переговорах, поэтому их лучше проводить на нейтральной территории. Но если приехал просить – придётся говорить на неравных условиях. Фридрих полноценно осознал этот момент ещё во время пребывания в России, где Пётр I активно пользовался всеми этими преимуществами, даруемыми родными стенами.
– Я думаю, такая необычная просьба будет удовлетворена при условии… – бейлербей с улыбкой добавил ещё две виноградинки.
Эта игра начала утомлять Фридриха.
– Да, это приемлемо, – кивнул он бейлербею, на лице которого мелькнула досада.
Видимо, эта иносказательная игра очень ему понравилась. Или, возможно, он подумал, что продешевил.