«Римлянка» меньше всего напоминает те социально-филантропиче-ские романы о проститутках и проституции, которые некогда наводняли литературу западноевропейского натурализма. В этом романе Моравиа не ставил своей целью обличение проституции как одной из язв современного общества, подлежащих, так сказать, терапевтическому лечению. Тема «Римлянки» шире. Трагичность судьбы Адрианы, с точки зрения Моравиа, состоит не в том, что она проститутка, а в том, что Адриана не может подняться над тем обществом, для которого нормальная и «нравственная» жизнь ничем не отличается от обычной проституции.
В изображении Моравиа Адриана — нормальный, «естественный человек». Альберто Моравиа больше всего любит писателей XVIII века, видимо, потому, что он тоже склонен питать некоторые, так сказать, просветительские иллюзии. Однако буржуазная действительность XX века сильно обкорнала идеалистические представления о «естественном» и «общечеловеческом». В представлении Моравиа естественно человеческое ограничивается областью самых простых чувств и ощущений. Главная героиня романа «Римлянка», бесспорно, и искреннее, и нравственно чище покупающих ее буржуа. Но, живя только в сфере пусть искренних, но примитивных чувств, она в своем стремлении к «нормальной жизни» не выходит за пределы чувственности. Уже одно это делает ее жизнь и неестественной, и ненормальной. И реалист Альберто Моравиа, как бы споря с Моравиа-моралистом, очень хорошо показывает это.
Автор «Римлянки» показывает также и другое. Адриана живет не на необитаемом острове и не в условной обстановке сюрреалистического рассказа. Она живет по хотя и неестественным, но вполне реальным законам того мира, в который ей хотелось бы войти. Неправильно видеть в Адриане только обычную девушку из народа. Героиня романа наделена писателем некоторыми хорошими и глубоко человеческими качествами, но в то же время она уже отравлена ядом мещанской психологии. И чем дальше, тем глубже этот яд проникает в ее сознание. Именно поэтому возвращение к подлинно нормальной жизни становится для Адрианы принципиально невозможным, В этом заложено глубокое осуждение не простой римской девушки, ставшей проституткой, а той буржуазной действительности, к которой стремится приспособиться Адриана и моральные законы которой она принимает. Отсюда очень двойственное отношение писателя — а также и читателя — к главной героине романа «Римлянка». Альберто Моравиа, подобно Адриане, тоже иногда склонен думать, что в окружающей его действительности все непереносимо. Но вряд ли можно сказать, что ему свойственна философия непротивления и приспособленчества, исповедуемая его героиней.
В «Римлянке» есть один очень характерный для Моравиа-романиста персонаж: буржуазный интеллигент Джакомо. Он бунтарь. Это Микеле из «Равнодушных», но оказавшийся в несколько иных жизненных обстоятельствах. Джакомо восстает против того мира, который засасывает Адриану. «Он был хорошо воспитан, — говорится о Джакомо в „Римлянке“, — …образован, умен, тонок, серьезен. Но он презирал все эти качества лишь за то, что обязан был ими семье и той среде, в которой родился и вырос». На протяжении всего романа Джакомо не устает утверждать, что презирает и ненавидит людей. Однако, как замечает о Джакомо Адриана, «вопреки всем его разговорам о ненависти к людям, которая, я думаю, была вполне искренней, он в то же время, как это ни странно и ни противоречиво, с неукротимой энергией проповедовал и действовал во имя того, что он считал благом для человечества».
Это стремление приводит Джакомо в антифашистскую организацию. Однако Джакомо отнюдь не борец. Если Адриана живет только чувствами, то Джакомо живет в сфере абстрактных, не переходящих в действие идей. Поэтому, когда он попадает в фашистский застенок, ему начинает вдруг казаться, что все, во имя чего он готов был бороться, — «только слова» и что страдать ради одного звучания слов так же нелепо, как идти на смерть ради рева осла. Джакомо совершает предательство. А потом кончает самоубийством.
Конечно, Джакомо не типичный итальянский антифашист. Моравиа и не ставил своей задачей нарисовать в «Римлянке» образ активного борца против фашизма, точно так же как он не ставил своей задачей нарисовать в этом романе типический характер итальянской девушки из народа; Джакомо не вызывает у писателя даже слабого чувства симпатии. То глубокое презрение к лицемерию буржуазного общества, которым пронизана и «Римлянка», и все лучшие произведения Альберто Моравиа, не имеет ничего общего с анархическим бунтарством буржуазного интеллигента Джакомо. Нигилизм и бунтарство Джакомо — обратная сторона приспособленчества и примиренчества Адрианы. Мир, против которого бунтовал Джакомо, убивает его, потому что в конечном итоге этот буржуазный антифашист не может противопоставить ненавистной ему тоталитарной действительности ничего, кроме мещанского равнодушия и эгоизма.