8(1) Таково было кровопролитие, совершавшееся в его правление. Вместе с тем допущенные им нарушения отеческих обычаев были незначительными и не причинили нам большого вреда, кроме того, что противоречили установленному порядку. Например, он наделял себя каким-либо из императорских титулов, не дожидаясь, как я уже говорил, утверждения в сенате.(2) В списке консулов он заменил имя Макрина на свое, хотя и не избирался на эту должность и вообще в нее не вступил (ибо срок уже истек). И хотя в начале правления в трех письмах Авит обозначил текущий год по имени Адвента как единственного консула, он сам решил стать консулом во второй раз,(3) не побывав прежде ни на одном государственном посту и не имея ни одного должностного звания.
И наконец, в Никомедии он, уже будучи консулом, не облачился в триумфальное одеяние в день принесения обетов.
11(1) К числу допущенных им нарушений традиционного порядка относится также почитание Элагабала. И не в том состояла его вина, что он привел в Рим чужеземного бога, не в том, что поклонялся ему невиданными прежде способами, но в том, что поставил его выше самого Юпитера и заставил сенат назначить его жрецом этого божества, а также в том, что он сделал обрезание и воздерживался от свинины, полагая, что благодаря этому его исполнение религиозных обрядов будет более тщательным. Он задумал и вовсе лишить себя гениталий, но сделать это хотел исключительно ради того, чтобы уподобиться женщине. Что же касается совершенного им обрезания, то оно являлось непременным условием жреческого служения Элагабалу. Вот почему он и многих других своих сотоварищей изувечил сходным образом.(2) Кроме того, он часто появлялся даже на людях в варварском одеянии, в которое облачались сирийские жрецы. Главным образом благодаря этому его прозвали Ассирийцем.
12(22) Была воздвигнута золотая статуя Лже-Антонина, примечательная многочисленными и разнообразными украшениями.
Макрин, обнаружив в императорской казне значительные суммы денег, все их растратил, так что доходы уже не покрывали издержки.
9(1) Лже-Антонин женился на Корнелии Павле для того, чтобы, как он заявил, поскорее стать отцом — и это говорил человек, который не мог быть даже мужчиной! По случаю его свадьбы не только сенаторы и всадники, но и жены сенаторов получили дары,(2) а для народа было приготовлено угощение стоимостью сто пятьдесят денариев на человека, а для воинов — на сотню дороже; были также проведены гладиаторские бои, во время которых император так же, как и на играх, устраиваемых по обету, предстал облаченным в претексту. Было затравлено множество диких зверей, в том числе слон и пятьдесят один тигр — небывалое количество подобных животных, убитых за один раз.(3) Затем он развелся с Павлой, усмотрев какой-то изъян в ее теле, и женился на Аквилии Севере, допустив тем самым наиболее грубое нарушение закона, ибо лишил невинности деву, посвященную богине Весте. Он даже осмелился сказать следующее: «Я сделал это для того, чтобы от меня как верховного жреца и от нее как верховной жрицы родились богоподобные дети».(4) Так он кичился тем, за что его следовало бы высечь на форуме, заточить в темницу и там же казнить. Но даже с этой женщиной он долго не прожил, нашел себе новую жену, затем другую и, наконец, еще одну. После этого он вновь вернулся к Севере.
10(1) Риму были знамения, одно из которых было дано изваянием Исиды, изображенной верхом на собаке над фронтоном ее храма. Дело в том, что она повернулась лицом к внутреннему помещению этого храма.(2) Что же касается Сарданапала, то он устраивал состязания и многочисленные зрелища, во время которых приобрел известность атлет Аврелий Геликс. Он настолько превосходил своих соперников, что пожелал состязаться одновременно в борьбе и всеборье в Олимпии, а на Капитолийских играх одержал победу в обоих видах боя. Тем не менее элейцы, завидуя ему и опасаясь, как бы он не стал «восьмым после Геракла», как гласит поговорка, отказались вызвать на ристалище кого-либо из борцов, хотя заранее написали о предстоящем поединке на доске объявлений. В Риме же он вышел победителем в обоих видах борьбы, чем не мог похвастаться никто другой.