Аврелий Зотик, уроженец Смирны, получивший в силу занятия своего отца прозвище Мясник, внушил ему как горячую любовь, так и лютую ненависть и по этой причине остался жив.(2) Этот Аврелий не только всем телом был красив, ибо являлся атлетом, но и значительно превосходил остальных людей величиной своего мужского органа. Соглядатаи, собиравшие подобные сведения, доложили об этом императору, и тогда Аврелий был внезапно схвачен и доставлен в Рим в сопровождении огромной свиты, какой не было ни у Абгара в правление Севера, ни у Тиридата при Нероне.
(3) Он был назначен спальником прежде, чем Сарданапал его увидел, удостоился имени деда императора Авита и, увенчанный гирляндами, словно на празднике, вошел во дворец, освещенный множеством факелов. Заметив его, Сарданапал вскочил, прихорашиваясь,(4) и, когда тот обратился к нему с обычным приветствием: «Здравствуй, господин император!», удивленно изогнув по-женски шею и бросив на него томный взгляд, ответил без колебания: «Не называй меня господином, ибо я — госпожа».(5) Сарданапал немедленно принял вместе с ним ванну, и, обнаружив, что молва о нем — сущая правда, воспылал еще большей страстью, и, улегшись с ним в обнимку, принял трапезу, прислонившись к его груди, словно возлюбленная.(6) Гиерокл, опасаясь, как бы Аврелий не покорил императора еще больше, чем он, и не причинил бы ему зла, как это часто бывает у соперников в любви, при помощи благосклонных к нему виночерпиев подмешал Аврелию какое-то снадобье, которое ослабило его мужскую силу. И после ночи мучительного бессилия он лишился всех почестей, которых удостоился ранее, был изгнан из дворца, из Рима, а затем вообще из Италии, но это спасло ему жизнь.
(7) Сарданапал настолько погряз в разврате, что даже обращался к лекарям с просьбой путем рассечения создать в его теле женский орган, посулив им за это огромную сумму денег.
17(1) Сарданапалу самому в скором времени суждено было понести в высшей степени заслуженное наказание за свою порочность. Ибо, совершая или допуская подобные деяния, он вызвал ненависть и народа, и солдат, к которым питал наибольшее расположение, и в конце концов был убит в самом лагере.
Авит, как сообщает Дион, упрашивал лекаря применить свое искусство и сделать ему спереди надрез так, чтобы он стал двуполым.
Лже-Антонин вызывал у воинов презрение и был ими убит. Ибо, если люди, в особенности вооруженные, привыкают с пренебрежением относиться к правителям, они уже не знают меры в том, чтобы потакать своим желаниям, и держат наготове оружие против того, кто предоставил им такую возможность.
(2) Вот как это произошло. Он привел своего двоюродного брата в сенат и, поставив по обеим сторонам от него Месу и Соэмиду, произвел обряд усыновления, себя же поздравил с обретением столь взрослого сына, хотя сам был немногим старше его, и заявил, что воздержится от того, чтобы иметь других детей, дабы не создавать хлопот для домочадцев.(3) Он утверждал, что совершить усыновление ему приказал Элагабал, так же как и назвать приемного сына Александром. Я же в свою очередь убежден, что это действительно произошло благодаря вмешательству какого-то божества, но сужу об этом не по его словам, а по брошенной ему кем-то фразе об Александре из Эмесы, который придет ему на смену, и по событиям в Верхней Мёзии и Фракии.18(1) Дело в том, что незадолго до этого некий призрак, именующий себя Александром Македонским и всей своей внешностью и одеянием на него похожий, неизвестно как появившись в окрестностях Истра, начал оттуда свой путь и проследовал через Мёзию и Фракию, пируя в окружении четырехсот мужей, снабженных тирсами и шкурами молодого оленя, и не причиняя никому зла.(2) Все, кто находился тогда во Фракии, пришли к выводу, что кров и пища предоставлялись им исключительно за счет государства, и ни одно должностное лицо, ни один воин, ни прокуратор, ни правители провинции не осмелились воспротивиться ему словом или делом, и он, совершая свой путь в дневное время, словно в торжественной процессии, достиг, как сам предсказывал, Византия.(3) Затем, отправившись морским путем, он сошел на берег в Халкедонии и там, совершив какие-то священные обряды и похоронив деревянную лошадь, исчез. Об этой истории я узнал, находясь еще в Азии до того, как что-либо случилось с Бассианом в Риме.