26(1) Завершив эти представления, он в последний день плакал так горько, что эго заметил весь народ. Больше ничего великого он не совершил, но на следующий год, в консульство Флавия и Поллиона [81 г.], после освящения упомянутых зданий он скончался на тех же водах, где умер и его отец.(2) Как гласит молва, он был погублен своим братом, который и прежде строил против него козни; но, как пишут некоторые, умер он от болезни. Пока он еще дышал и, по-видимому, мог выздороветь, Домициан, чтобы ускорить его смерть, положил его в короб, наполненный большим количеством снега, под тем предлогом, что для излечения якобы необходимо охлаждение.(3) Так или иначе, он ускакал в Рим, когда Тит был еще жив, явился в лагерь и получил титул и полномочия императора, раздав воинам столько же, сколько дал им в свое время его брат. Испуская дух, Тит сказал: «Я допустил только одну ошибку». Что это значит, он не пояснил, и никто другой этого в точности не знает. Кто-то предполагал одно, кто-то другое.(4) Преобладает же мнение тех, кто утверждает, что он имел в виду свою любовную связь с женой брата Домицией; другие же говорят — и я склонен этому верить, — будто его ошибкой было то, что он не убил Домициана, когда обнаружил, что тот открыто злоумышляет против него, но предпочел сам пострадать от него и оставил римскую державу такому человеку, как Домициан, чей нрав будет показан в моем дальнейшем повествовании. Правил же Тит, как было сказано выше, два года, два месяца и двадцать дней.
ЭПИТОМА КНИГИ LXVII
1(1) Домициан отличался нравом не только заносчивым и вспыльчивым, но вероломным и скрытным, так что в силу обеих сторон своей натуры — необузданности и коварства — он часто обрушивался на людей, налетая стремительно, словно ураган, но нередко творил свои злодеяния, подготавливая их исподволь.(2) Из богов он более всего почитал Минерву и поэтому пышно праздновал Панафинеи; по случаю этих торжеств он почти каждый год устраивал состязания поэтов, ораторов и гладиаторов на своей Альбанской вилле (это поместье расположено у горы Альбы, откуда оно и получило свое название), которую он оберегал словно какой-то акрополь.
(3) Из людей он никого не любил по-настоящему, кроме нескольких женщин, но всегда притворялся, что любит того человека, которого в данный момент сильнее всего хотел погубить. Он настолько не доверял даже тем, кто угождал ему и помогал в гнуснейших его деяниях, что после того, как они предоставляли ему большие суммы денег или подавали доносы на многих людей, он без колебаний уничтожал их, а в первую очередь тех рабов, которые доносили на своих хозяев.(4) Поэтому и эти люди, хотя и получали от него и деньги, и почести, и высокие должности в качестве его коллег, пользовались не большим уважением и не большей безопасностью, чем прочие; напротив, за те самые дела, что они творили по наущению Домициана, их и предавали казни, чтобы казалось, что эти злодеяния совершались ими по собственному побуждению. С этой же целью он однажды объявил в своем указе, что если император не наказывает доносчиков, то тем самым он их поощряет.
Рис. Домициан.
2(1) Таким было его отношение ко всем людям на протяжении всего его правления, но он превзошел себя, когда обрек на бесчестье и гибель друзей своего отца и брата. Правда, он издал особый указ, сохранив в силе все дарения, полученные кем бы то ни было от них или других императоров.(2) Но это было не более чем лицемерное притворство. Ведь он ненавидел их и за то, что они не выполнили все его просьбы, многие из которых были совсем необоснованными, и за то, что они пользовались известным уважением; он ведь относил к разряду своих врагов всех, кто больше остальных пользовался расположением его отца и брата и имел значительное влияние.(3) Именно поэтому, хотя он и сам имел любовную связь с неким евнухом Зарином, но, поскольку и Тит весьма увлекался кастратами, он, чтобы опорочить его память, запретил впредь холостить кого-либо в пределах римской державы. Вообще он говорил, что те правители, которые мало расточали наказаний, были не добрыми, а всего лишь удачливыми.