29. После этого, придя в область, подвластную римлянам, он опустошил ее и пододвинул осадные машины к Петелии.[280] Петелинов было немного, но они смело вместе с женами выступили против Ганнибала и совершили много славных подвигов. Они постоянно сжигали его машины, причем их жены сражались не менее мужественно, чем они. Становясь после каждого боя все малочисленнее, они больше всего страдали от голода. Заметив это, Ганнибал окружил их линией укреплений и поставил Ганнона[281] во главе осады. Осажденные, поскольку их бедственное положение стало затягиваться, сначала выгнали бесполезных для сражений людей в пространство за своими укреплениями и смотрели на них, избиваемых Ганноном, без печали, считая, что, умирая, они получают лучшую долю. На этом же основании и остальные, доведенные до полного истощения, сделали вылазку против врагов, причем они и тогда совершили много славных подвигов, но, не будучи в силах из-за отсутствия пищи и слабости даже вернуться в город, они все были истреблены ливийцами. Ганнон взял город, причем из него бежали при этих обстоятельствах те немногие, которые могли бежать. Римляне, восхищенные их расположением к себе и невероятной решимостью, старательно собрали их, рассеявшихся по разным местам, и в количестве около восьмисот человек вернули и поселили после этой войны вновь на их родине.
30.[282] Так как всадники-кельтиберы, которые служили наемниками у Ганнибала, блестяще сражались, то римские полководцы в Иберии, попросив у городов, бывших под их властью, столько же (toso|sde)[283] других всадников, послали их в Италию в противовес тем, которые были там у Ганнибала; они, встречаясь с соплеменниками, поскольку они стали лагерем близко от Ганнибала, привлекали их на свою сторону. Когда многие из них перешли к римлянам, как перебежчики, или просто бежали, то и оставшиеся не были верны Ганнибалу, подозреваемые им и сами подозревая его. Вот с этого-то времени дела у Ганнибала и пошли хуже.
31. Есть город в Давнии — Аргириппы ('Arg|rippa),[284] который, как говорят, основал Диомед Аргосский. Некто Дасий, считавшийся потомком Диомеда, человек неустойчивый в своих убеждениях и недостойный Диомеда, после того как римляне потерпели около Канн большое поражение, побудил отечество отложиться от римлян к ливийцам.[285] Тогда же, когда у Ганнибала дела пошли плохо, он тайно верхом съездил в Рим и, введенный в сенат, сказал, что может[286] исправить ошибку и вновь привлечь город на сторону римлян. Сенаторы же чуть его не убили и тотчас же выгнали из города. Он же, боясь и их и Ганнибала, скитался по стране, а его жену и детей Ганнибал сжег живыми, а Аргириппы, так как нашлись другие, сдавшие их, Фабий Максим[287] взял ночью и, перебив всех ливийцев, которых нашел там, поставил в городе гарнизон.
32.[288] А Тарент, в котором римляне держали гарнизон, вот каким образом предал Кононей.[289] Кононей привык заниматься охотой и, всегда принося что-либо начальнику римского гарнизона Ливию,[290] сделался поэтому его приятелем. Так как в стране шла война, он сказал, что должно охотиться ночью и ночью приносить добычу. Поэтому, так как ночью ему отпирали ворота, он, условившись с Ганнибалом и взяв у него воинов, одних скрыл в какой-то заросли, вблизи города, другим велел следовать за собой на небольшом расстоянии, а третьим, одетым охотниками, — подойти вместе с ним, надев панцири и мечи под одежду. Дав им нести на шестах кабана, ночью он подошел к воротам. Когда сторожа, как обычно, открыли ему ворота, вошедшие вместе с ним тотчас же убили открывших ворота, а следовавшие за Кононеем спешно ворвались с ними, приняли тех, которые вышли из заросли, и открыли ворота Ганнибалу. Он, войдя внутрь, быстро овладел остальным городом и, привлекши на свою сторону тарентинцев, осадил акрополь, еще охраняемый римским гарнизоном.
33. Вот каким образом Кононей предал Тарент; римлян, которые занимали акрополь, было до пяти тысяч, и к ним присоединились некоторые из тарентинцев; также начальник гарнизона в Метапонте[291] прибыл сюда с половиной своего гарнизона; у них был большой запас стрел и орудий, так что они могли легко со стен отражать Ганнибала. Но и у Ганнибала всего этого было в большом количестве. Итак, подведя башни, катапульты и черепахи, он раскачал некоторые из стен, серпами, привязанными к канатам, сорвал зубцы и обнажил стену. Римляне, пуская камни в машины, многие из них уничтожили, петлями отводили серпы, и, часто и внезапно делая вылазки, они всегда возвращались после того, как вносили какой-либо беспорядок в ряды врагов и из них многих убивали. Однажды, заметив, что поднялся сильный ветер, одни стали бросать со стены зажженные факелы, паклю и смолу на машины, а другие, сверх того сделав вылазку, подожгли их. Отказавшись от этой попытки, Ганнибал обложил город укреплениями, кроме той части, которая подходила к морю, так как это было невозможно. И, передав Ганнону[292] руководство осадой, он удалился в область япигов.
283
80. Колебание рукописей (toso|sde и toio|sde); во втором случае перевод: "таких же по качеству".
284
81. Арпы ('Arpoi) в Апулии, к востоку от горы Гаргана. Город, по преданию, назван был Диомедом 'Argow [ppion (см. Serv., ad Aen., XI, 246), откуда будто бы произошло и его другое, нумизматически не засвидетельствованное, наименование 'Arg\rippa.
287
84. Квинт Фабий Максим, сын Фабия Максима Кунктатора, консул 213 г.; ср. Liv., XXIV, 45, 1 сл.; XXV, 15, 1; Front., Strat., III, 9, 2.
289
86. Под этим именем он фигурирует также у Front., Strat., III, 3, 6; 17, 3; у Polyb., VIII, 26 сл. и Liv., XXV, 7, 10 — Филемен.
290
87. В рукописи «Юнию», по-видимому, описка, вместо «Ливию», как звучит имя префекта римского гарнизона в Таренте у Полибия (VIII, 27, 7) и Ливия (XXV, 7, 20), которые расходятся, однако, относительно его praenomen'a. Полностью имя его засвидетельствовано лишь у Liv., XXVII, 34, 7: Marcus Livius Macatus.
291
88. Греческий город, ахейская колония на Тарентском заливе, на месте современного Торре ди Маре, основанный около 700 г. до н. э.