20. Когда все согласно просили его об этом, он сказал: "Что касается времени, то надо действовать тотчас после этого совещания, пока еще ночь, когда и наше нападение будет для врагов страшнее, когда у них ничего не будет готово и когда никто из их союзников не сможет им помочь в темноте. Только так предупредим мы их планы, поскольку нам известно, что на следующий день они нападут на нас. У них три лагеря, корабли далеко, и нельзя ночью нападать на корабли, Гасдрубал же и Сифакс недалеко друг от друга. Из этих двоих Гасдрубал является главой войны, Сифакс же ночью не решится ни на какой труд, как варвар, изнеженный и полный страха. Итак, мы нападем на Гасдрубала со всем войском; этому вот Массанассе поручим устроить засаду против Сифакса, если бы тот все же сверх ожидания вышел из лагеря. Мы, пехотинцы, направимся к валу Гасдрубала и, окружив его, нападем со всех сторон с доброй надеждой и со стремительной смелостью: настоящие обстоятельства требуют более всего этих двух качеств. Всадников (ведь, пока еще ночь, ими пользоваться нельзя), я пошлю вперед окружить лагерь врагов на более далеком расстоянии, чтобы, если мы уступим силе, они приняли и прикрыли нас и мы могли прибегнуть к их дружеской помощи, если же мы одолеем, преследовали бы их выбегающих и приканчивали их".
21. Сказав это и распустив начальников для вооружения войска, он сам стал приносить жертвы Смелости и Страху, [426]чтобы ничто, как это бывает ночью, не навело паники на его войско, но чтобы войско у него выказало возможно большую храбрость. Приблизительно в третью стражу [427]он дал знак к выступлению приглушенным звуком труб, и столь значительное войско стало двигаться в глубоком молчании, пока всадники не окружили врагов, а пехотинцы не подошли к их рву. Тогда со смешанным криком, затрубив одновременно во все трубы и рожки для устрашения врагов, они столкнули сторожей со сторожевых постов, стали засыпать ров и вытаскивать столбы лагерной ограды. Самые смелые, прорвавшись вперед, подожгли несколько палаток. Ливийцы, пораженные страхом, вскакивали со сна, хватались за оружие и беспорядочно неслись строиться в ряды; из-за шума они не слушали приказаний, да и сам полководец не знал точно, что происходит. Между тем их, вскочивших на ноги, еще вооружавшихся и приведенных в смятение, римляне захватывали, поджигали еще большее число палаток и бывших на ногах убивали. Для ливийцев же крик врагов, их вид и действия были очень страшны, как это бывает ночью и вследствие неведения происходящего бедствия. Считая, что лагерь взят, страшась огня подожженных палаток, они сами выбегали из них и устремлялись на равнину, как в более безопасное место; отсюда вразброд, как кому удавалось, они разбегались в беспорядке и, натыкаясь на римских всадников, которые стояли вокруг лагеря, погибали.
22. Сифакс, еще ночью услыхав крик и увидев огонь, не вышел из лагеря, послал некоторых из всадников помочь Гасдрубалу; однако Массанасса, внезапно напав на них, произвел большое избиение. С наступлением дня, узнав, что Гасдрубал уже бежал, что из его войска одни погибли, другие взяты в плен врагами, а остальные рассеялись, и что римляне владеют его лагерем со всем снаряжением, Сифакс снялся с лагеря, бросившись бежать в смятении внутрь страны и оставив все, полагая, что тотчас после преследования карфагенян Сципион явится, чтобы напасть на него. Поэтому и его лагерь со всем снаряжением, в нем находившимся, захватил Массанасса.
23. Таким образом, римляне, благодаря одной только смелости, в незначительную часть ночи овладели сразу двумя лагерями и победили два войска, гораздо более многочисленных, чем их собственное. Римлян погибло около ста человек, а врагов — без малого тридцать тысяч; в плен было взято две тысячи четыреста. Из всадников шестьсот сдались Сципиону, возвращающемуся после победы. Из слонов одни были убиты, другие ранены. Сципион овладел множеством оружия, золота, серебра и слоновой кости, конями, номадскими и другими, и поставил благодаря одной этой победе, оказавшейся столь блестящей, на колени все могущество карфагенян. Войску он роздал подарки за храбрость, а все наиболее замечательное из добычи отправил в Рим. Войско же он продолжал старательно обучать, ожидая, что тотчас прибудут из Италии Ганнибал и из области лигуров — Магон. [428]
24. Этим был занят Сципион, [429]Гасдрубал же, полководец карфагенян, раненый, убежал во время ночной битвы с пятьюстами всадников, в Анду, [430]стал собирать там кое-каких наемников, успевших вырваться из этой битвы, и номадов и призывал рабов, давая им свободу; узнав, что карфагеняне приговорили его к смерти, как плохо начальствовавшего войском, и выбрали полководцем Ганнона, сына Бомилькара, [431]он, составляя свое собственное войско, присоединил к нему разбойников, грабил для пропитания, обучая тех, кого имел, — около трех тысяч всадников и восьми тысяч пехотинцев; ведь единственная его надежда теперь осталась в военных действиях. И вот, делая это, он долгое время оставался незамеченным ни римлянами, ни карфагенянами. Между тем, Сципион повел вооруженное войско на самый Карфаген и надменно вызывал карфагенян на битву, но никто не вышел к нему. А начальник карфагенского флота Гамилькар с сотней кораблей поспешно двинулся к корабельной стоянке Сципиона, надеясь предупредить его возвращение и бывшие там у римлян двадцать триэр легко захватить своими ста кораблями.
25. Когда Сципион заметил, что Гамилькар вышел в море, он послал вперед людей загородить устье гавани грузовыми судами, поставленными на якорях, оставив некоторые промежутки, чтобы через них, как через ворота, выходили триэры, когда представится благоприятный случай; кроме того, он велел связать корабли мачтами и тесно соединить между собой в виде стены. Застав их за этим делом, Сципион, вернувшись, сам принялся за работу, и, так как карфагеняне поражались и с кораблей, и с земли, и со стены, их корабли были повреждены; усталые, они вечером отплыли назад. Когда же они отходили, римские суда их преследовали, выезжая через промежутки и, отступая, когда подвергались нападению. Один корабль, без, людей, они взяли на буксир и привели к Сципиону. [432]После этого и те и другие стали на зимовку. Римлянам подвозился провиант по морю в большом количестве, жители же Утики и карфагеняне, голодая, грабили купцов, пока другие корабли римлян, посланные Сципиону, не стали выслеживать врагов и мешать разбоям. Карфагеняне уже сильно страдали от голода.
26. В ту же зиму, когда Сифакс находился поблизости, Массанасса попросил у Сципиона, в дополнение к собственному войску, третью часть римского и, получив ее (римлянами предводительствовал Лелий [433]) стал преследовать Сифакса. Тот все время ускользал от них, пока, наконец, замеченный около какой-то реки, не вынужден был построиться для битвы. Номады с обеих сторон, по своему обычаю, выпускали друг против друга великое множество стрел и копий, римляне же, выдвинув вперед щиты, наступали. Видя Массанассу, Сифакс в гневе бросился на него; тот же в свою очередь радостно поскакал навстречу. Когда вокруг обоих загорелся сильный бой, люди Сифакса, обратившись в бегство, стали переплывать реку; тут кто-то ранил коня самого Сифакса, и он сбросил с себя своего господина; Массанасса, налетев, взял в плен самого Сифакса и одного из его сыновей и тотчас же отправил их к Сципиону. В этой битве со стороны Сифакса было убито десять тысяч, со стороны римлян — семьдесят пять, а у Массанассы — триста человек. И пленных из войска Сифакса оказалось четыре тысячи. В их числе было две тысячи пятьсот массилиев, перешедших к Сифаксу от Массанассы; их Массанасса по этой причине выпросил у Лелия и, получив, перерезал.
426
58. Эти божества, известные как ипостаси или спутники Ареса уже с гомеровских времен, фигурировали нередко и в латинском эпосе (Val. Flacc., II, 204 сл.).
430
62. Ни Полибий (XIV, б, 2), ни Ливий (XXX, 17, 1) не называют по имени этого города, указывая в то же время на его близость к Утике. Gsell., ук. соч., III, 227 сл., отождествляет его с Генхир Бу Джава, расположенным к юго-западу от Утики.
431
63. Об этом факте, не известном Полибию и Ливию, сообщает лишь Кассий Дион (Zon., XII, 8), соединяющий в одно, подобно Аппиану, разгром Сципионом лагеря Гасдрубала близ Утики и сражение на "Больших полях" (Polyb., XIV, 8, 2), о котором у Аппиана ничего не говорится. Ганнон, сын Бомилькара, должен быть идентичен с упоминавшимся Hann., 20, племянником Ганнибала Ганноном (ср. RE, VII, 2, 2357).
433
65. Гай Лелий, один из видных помощников Сципиона, использовавшийся им то в качестве командующего флотом (Liv., XXVI, 49, 4), то в качестве легата (XXVI, 51, 1).