XXVIII. Незадолго до того, как Сулла сражался под Сакрипортом, люди его партии — двое Сервилиев под Клузием, Метелл Пий под Фавенцией[218], М. Лукулл под Фиденцией — в прославленных сражениях рассеяли войска неприятеля. (2) Казалось, уже завершились бедствия гражданской войны, когда они были умножены в результате жестокости Суллы. Ведь он был назначен диктатором[219], а эта должность не находила применения сто двадцать лет — последний диктатор был спустя год после ухода Ганнибала из Италии, — откуда явствует, что страх римского народа перед могуществом диктатора был большим, чем страх, заставляющий прибегнуть к диктатуре. Властью, которой его предшественники пользовались прежде для отражения величайших опасностей, он воспользовался как возможностью для неумеренной жестокости. (3) Сулла был первым (о, если бы и последним!), кто подал пример проскрипций. И в этом государстве, где назначают судебное следствие по поводу оскорбления любого гистриона[220], публично устанавливается вознаграждение за убийство римского гражданина, и наибольшую выгоду имеет тот, кто больше убьет; вознаграждение за убийство врага было не больше, чем за убитого гражданина, и каждый сам оплачивал собственную смерть. (4) Свирепствовали не только по отношению к тем, кто взялся за оружие, но по отношению к многим неповинным. И, более того, имущество проскрибированных продавалось, дети даже лишались права претендовать на магистратуры, и, что недостойнее всего, сыновья сенаторов несли тяготы этого сословия, теряя его права[221].
XXIX. К прибытию Суллы в Италию, Гн. Помпей, сын того Гн. Помпея, который, как мы сказали выше, будучи консулом, совершил блистательные подвиги во время войны с марсами, в двадцатитрехлетнем возрасте, сто тринадцать лет назад, отважился с частными средствами на величайший замысел, который попытался осуществить. Для того чтобы отомстить за отечество и вернуть ему его величие, он собрал в Фирме войско, набранное на территории Пицена, который сплошь занимали клиенты его отца[222]. (2) Величие этого человека потребовало бы много книг, но размеры труда позволяют сказать о нем немного. По матери Луцилии[223] он принадлежал к сенаторской фамилии. Сам он был исключительно красив, но не той красотой, которую придает расцвет жизни, но достоинством и твердостью, [которые] в соединении с величием его фортуны сопровождали Помпея до последнего дня жизни. (3) Исключительно незлобивый, чрезвычайно благочестивый, в меру красноречивый, он страстно жаждал власти, но полученной почетно, а не захваченной силой; на войне испытанный вождь, гражданин в годы мира, умереннейший, кроме тех случаев, когда он опасался равного себе, в дружбе стойкий, легко прощающий оскорбления, очень надежный в примирении, он никогда, или очень редко, не обращал свою власть в произвол. (4) Он был лишен почти всех пороков, если не считать одного, но величайшего: в свободном государстве, правящем народами, где все граждане равны в правах, он не мог вынести, чтобы кто-либо был равен ему по положению. (5) С того времени, как надел мужскую тогу, он принимал участие в военных кампаниях выдающегося полководца, своего отца, имея возможность усовершенствовать свой честный, восприимчивый ко всему разумному ум исключительным знанием военного дела, так что Серторий более хвалил Метелла, но сильнее боялся Помпея…[224]
XXX. Тогда М. Перпенна, бывший претор из проскрибированных, человек более славный родом, чем характером, убил Сертория во время пира в Оске[225] и этим преступлением отнял у римлян верную победу, погубил свою партию и обрек себя на позорную смерть. (2) Метелл и Помпей отметили триумф над Испаниями, но Помпей и во время этого триумфа[226], за день до вступления в консульство, оставаясь еще римским всадником, въехал в Рим на триумфальной колеснице. (3) Как не удивиться, что этот человек, благодаря столь многочисленным чрезвычайным полномочиям достигший вершины почета, с таким неудовольствием отнесся к тому, что сенат и римский народ поддержали Г. Цезаря, [заочно] домогавшегося второго консулата? Настолько присуще людям все прощать себе, ничего не прощая другим, и обращать свою ненависть не на причины фактов, но на намерения и личность. (4) Во время этого консульства Помпей восстановил трибунскую власть, от которой Сулла оставил только видимость[227].
218
Поселение на Эмилиевой дороге, где в 82 г. до н. э. были разбиты марианцы (Liv. Ep., 88; Plut. Sylla, 27).
219
Сулла получил титул dictator legibus perferendis constituendis Rei publicae, отражавший отличие его власти от полномочий предшествующих диктаторов.
220
Histrioni ex albo redditur — эмендация Грановия и Моммзена. В списках — MAP — historiarum ex alto. Место, сложное для понимания.
224
Здесь некоторые издатели предполагают лакуну. В несохранившемся отрывке могло говориться о войне против Сертория.
226
Эта фразеология, на наш взгляд, содержит намек на первый триумф Помпея в 79 г. до н. э., опущенный в предшествующем изложении.