XXXIV. К этому времени под власть римского народа Кв. Метеллом[238] был передан остров Крит, который три года тревожил римское войско с помощью двадцати четырех тысяч воинов, проворных и быстрых, неутомимых в военных походах, прославленных в стрельбе из лука, которыми руководили Панар и Ласфен. (2) Это поприще славы не удержало Гн. Помпея, который пытался присвоить себе часть победы. Но триумф Лукулла и Метелла был особенно сочувственно встречен лучшими людьми как из-за исключительной доблести обоих полководцев, так и из-за зависти к ним Помпея.
(3) В это время М. Цицерон, который был обязан всем самому себе, человек прославленной, хотя и недавно приобретенной знатности, знаменитый своим образом жизни, наделенный величайшим дарованием, которому мы обязаны тем, что не побеждены дарованиями тех, чье оружие победили[239], будучи консулом, благодаря своей исключительной доблести, упорству, бдительности, заботливости раскрыл заговор Сергия Катилины, Лентула, Цетега, а также других лиц обоих сословий. (4) В страхе перед властью консула Катилина покинул Рим. Лентул, в прошлом консул, тогда претор во второй раз, и другие люди по поручению сената и приказу консула были умерщвлены в тюрьме.
XXXV. Знаменитый день заседания сената, в ходе которого произошли эти события, высветил до самых глубин достоинства М. Катона, уже проявившиеся и блиставшие во многих делах. (2) Будучи правнуком М. Катона, этого принцепса фамилии Порциев, человек, подобный самой доблести и во всех своих дарованиях более близкий к богам, чем к людям, он совершал справедливые поступки не для того, чтобы казаться справедливым, а потому что не мог поступать иначе и потому что в его глазах только справедливость имела смысл. Лишенный людских пороков, он был властителем своей судьбы. (3) Он был тогда народным трибуном-десигнатом и к тому же совсем еще юношей. Когда другие[240] призывали держать Лентула и заговорщиков под стражей в муниципиях, он, о чьем мнении спросили в последнюю очередь, обрушился против заговора с такой силой духа и таланта, что жаром своего слова навлек подозрение в том, что выступающие за промедление являются соучастниками заговорщиков. (4) Он так обрисовал опасности, которые повергнут город в руины и пепел и приведут к изменению политического положения, так подчеркнул заслуги консула, что сенат единодушно присоединился к его мнению и постановил строго наказать названных выше, а большая часть сенаторского сословия проводила Цицерона домой. (5) Что касается Катилины, то он проявил не меньшую силу духа в сведении счетов с жизнью, чем в совершении преступления, потому что он испустил дух, храбро сражаясь, хотя ему предстояло погибнуть во время казни.
XXXVI. Консульству Цицерона придало немалый блеск рождение в том году (девяносто два года назад) божественного Августа, которому предстояло затмить своим величием всех мужей всех народов. (2) Может показаться излишним указывать время жизни выдающихся талантов. Кому, в самом деле, неизвестно, что в это время расцвели разделенные всего несколькими годами Цицерон и Гортензий, а до них Красс, Котта[241], Сульпиций[242], а вскоре после этого Брут, Калидий[243], Целий[244], Кальв[245] и Цезарь, наиболее близкий к Цицерону, а также те, которые были как бы их учениками, Корвин[246] и Азиний Поллион, подражатель Фукидида Саллюстий, авторы поэтических произведений Варрон[247] и Лукреций, а также Катулл, не менее великий в своем поэтическом творчестве[248]. (3) Едва ли не глупо было бы перечислять гениев, которых мы еще помним, среди них выдающегося в нашем веке принцепса поэтов Вергилия, Рабирия[249], последователя Саллюстия Ливия, Тибулла и Назона[250], ведь насколько велико восхищение, настолько затруднительна оценка.
238
Квинт Цецилий Метелл Македоник Кретик, консул 69 г. до н. э., противник Помпея. Флор (I, 42, 6) излагает мотивы поведения Помпея иначе, объясняя его вмешательство стремлением спасти побежденных критян от жестокости Метелла.
239
Если Вергилий устами своего героя еще утверждал интеллектуальное превосходство «других», т. е. греков, скромно оставляя римлянам лишь войну и политику (Aen., VI, 847), то литература времени Августа давала основание Веллею ставить римские таланты наравне с греческими и считать, что Цицерон был первым из тех, кто обеспечил это равенство.
240
Веллей Патеркул, видимо, умышленно прячет под словом «сенаторы» Гая Юлия Цезаря, инициатора указанного предложения. Последующая фраза содержит намек на того же Цезаря, которого некоторые считали тайно примыкающим к заговору.
242
Г. Сульпиций Гальба, тесть Г. Гракха, продолжавший после смерти последнего осуществлять его реформы. О Г. Сульпиции Гальбе как ораторе см. Cic. Brut., 127 sqq.
243
М. Калидий, претор 57 г. до н. э. Выступал за возвращение Цицерона из изгнания. Принадлежал к ораторам-аттицистам. О нем как о выдающемся ораторе см. Cic. Brut., 274—278.
244
М. Целий Руф, народный трибун 52 г. до н. э. Кроме Веллея Патеркула, никто не говорил о Целии как о выдающемся ораторе.
245
Публий Лициний Мацер Кальв, выдающийся оратор и историк, сторонник популяров. См. Sall. Hist., III, 48; Cic. Att., I, 2, 4; Plut. Cic., 9, 2.
246
Валерий Мессала Корвин, известный оратор, сторонник Брута и Кассия. См. II, 71, 1; 84, 1; 112, 1.
247
Трудно сказать, имеется ли в виду знаменитый политический деятель и ученый М. Теренций Варрон (ок. 116—27 гг. до н. э.) — стихами были написаны его «Менипповы сатиры» в 40 книгах, а также «Поэмы» в 10 книгах, — или П. Теренций Варрон Атацин.
249
Г. Рабирий, автор поэмы «Об Александрийской войне». Цицерону он известен как философ (Acad., I, 5).