(3) Во время этой войны Агриппа за особую доблесть был награжден венком, которого еще не получал ни один из римлян[357]. Затем Цезарь вернулся в Рим как победитель и объявил, что он предназначает для общественных нужд многочисленные дома, приобретенные через прокураторов, и обещает соорудить храм Аполлона с портиками вокруг него, что и было им осуществлено с беспримерной роскошью.
LXXXII. В то время как Цезарь воевал с таким успехом в Сицилии, фортуна на стороне Цезаря и государства воевала на Востоке[358]. Ведь Антоний с тринадцатью легионами двинулся в Армению, а затем в Мидию, направляясь через эти земли на парфян, навстречу их царю. (2) Сначала он потерял два легиона вместе с обозом, осадными орудиями и легатом Статианом[359], при этом с великой опасностью для войска он часто попадал в такое критическое положение, что терял надежду на спасение, и, когда он лишился не менее четверти воинов, его спас советом и верностью некий пленник (однако римлянин родом). Этот человек попал в плен во время поражения войска Красса, но с изменением его положения не изменился его дух: он пробрался ночью к римскому караулу и предупредил, чтобы вместо намеченного пути римляне пробирались другим, через лес. (3) Это оказалось спасением для Антония и стольких его легионов. Но, как мы сказали выше, была потеряна четвертая часть воинов, третья часть обозных служителей, а от обозов едва ли что осталось. Но поскольку Антоний ушел живым, он назвал свое бегство победой. Вернувшись через два года в Армению, он хитростью захватил царя Артавазда, но, чтобы не лишать его почестей, заковал в золото[360].
(4) Между тем продолжал разгораться пожар любви к Клеопатре и вместе с ним пороки, которые всегда питаются возможностями произвола, лестью, могуществом, и он принял решение начать войну с родиной. А до этого приказывал называть себя новым Отцом Либером и разъезжал по Александрии подобно Отцу Либеру, обвитый плющом, в золотой короне, с тирсом в руках, обутый в котурны.
LXXXIII. Во время подготовки к этой войне к Цезарю перебежал Планк. Не в результате правильного выбора, не из-за любви к Риму или к Цезарю, — с ними он постоянно боролся, — а словно по болезненному влечению к предательству. Он был то самым низким льстецом царицы и прислужником ниже ее рабов, то переписчиком у Антония, то его вдохновителем и сподручным в непристойнейших делах, (2) продажный во всем и по отношению ко всем. Во время пиров он изображал Главка[361]: красился в синий цвет, обнажался, увенчивал голову тростником, волочил хвост и прыгал на коленях. Когда Антоний к нему охладел, уличив его в откровенном грабеже, он перебежал к Цезарю и впоследствии объяснил милость победителя своим мужеством, уверяя, будто Цезарь одобрил то, что на самом деле простил. Вскоре примеру дяди последовал Титий[362]. Когда новый перебежчик Планк через некоторое время стал за глаза обвинять в сенате Антония во многих нечестных делах, тесть П. Силия Копоний[363], самый влиятельный из бывших преторов, удачно заметил: «Много же, клянусь Геркулесом, натворил Антоний до того, как ты его покинул!».
LXXXIV. Затем в консульство Цезаря и Мессалы Корвина война завершилась при Акции[364]. Но победа цезарианцев была предрешена задолго до сражения. На их стороне и воины, и полководец были полны сил, на другой — все обессилено. Здесь гребцы надежные, там — ослабленные лишениями, здесь корабли умеренных размеров, не мешающих скорости, там — ужасающего вида. Оттуда ежедневно кто-нибудь перебегал к Цезарю, отсюда к Антонию — никто. (2) Царь Аминта[365] устремился к большей пользе и выгоде, верный своему обыкновению Деиллий[366] переметнулся от Антония к Цезарю, подобно тому как от Долабеллы к Кассию, а от Кассия к Антонию. Всем известный Гн. Домиций[367], единственный из окружения Антония, кто обращался к царице только по имени, с великим риском перешел к Цезарю. И, наконец, на виду у флота Антония М. Агриппа завоевал Левкадию, захватил Петры, взял Коринф. Вражеский флот был дважды побежден еще до того, как произошло последнее сражение.
357
В войне против Секста Помпея за победу при Наулохе в 36 г. до н. э. (App. B. C., V, 116; Verg. Aen., VIII, 684).
358
Испорченная фраза. В «A» quo aestate tam prospere… Libium Bn Fortuna in republican! militavit in orientem. Большинство издателей со времени Эллиса заменяет Libium на bellum и Bn понимает как сокращение bene.
359
Оппий Статиан вместе с десятью тысячами легионеров, обозом и осадными орудиями был окружен парфянской конницей (Plut. Ant., 38; Dio Cass., XLIX, 25, 2—26). Поражение Оппия Статиана было поставлено в вину армянскому царю Артавазду.
360
Артавазд привел на помощь Антонию шесть тысяч пехотинцев и семь тысяч всадников (Plut. Ant., 37—38), но в ходе кампании, считая дело Антония проигранным, отвел свое войско. Считая Артавазда виновником своих неудач, Антоний захватил его и провел в триумфе по Александрии, после чего Артавазд был казнен Клеопатрой.
361
Планк был участником пантомимы на сюжет мифа о Главке. — Главк в греческой мифологии мудрый морской демон, участник похода аргонавтов и других предприятий греческих героев. О Планке при дворе Клеопатры см. Plin. N. H., IX, 121; Macr. Sat., III, 17, 16—17.
362
М. Титий, консул-суффект 31 г. до н. э., перебежавший к Октавиану и сообщивший ему, как и Л. Мунаций Планк, содержание завещания Антония (Plut. Ant., 58, 2; Dio Cass., L, 53, 1).
363
Г. Копоний, претор 49 г. до н. э., в 48 г. до н. э. командующий флотом Помпея. Его зять — П. Силий (Нерва). См. II, 90, 4; 101, 3; 116, 4.
364
Битва при Акции 2 сентября 31 г. до н. э. (сравн. Dio Cass., L, 31 sqq.; LI, I, 5; Plut. Ant., 65; Flor., II, 21; Oros., VI, 19, 10). Описание Веллея, несмотря на краткость, содержит наиболее ясное описание диспозиции сил.
365
Аминта был военачальником и поверенным царя Галатии Дейотара (Dio Cass., XLIX, 32), а после его смерти при поддержке Антония стал царем Галатии и Ликаонии. Переход на сторону Октавиана сохранил Аминте царскую власть в прежнем объеме.
366
Кв. Деиллий, у Плутарха (Ant., 25; 29) Деллий, — сторонник Антония, описавший его парфянский поход (Plut. Ant., 59; Strab., XL, 13). О Кв. Деиллии как перебежчике см.: Sen., Suas., I, 17.
367
Гн. Домиций Агенобарб, консул 32 г. до н. э. Перейдя к Октавиану, он из-за болезни не участвовал в битве при Акции и вскоре после нее умер.