Подобные же совпадения свидетельствуют о знакомстве Веллея с трудами Саллюстия. Вслед за Саллюстием, или автором, на него опиравшимся, Веллей в начале II книги связывает падение нравов в Риме с уничтожением страха перед Карфагеном[523]. Саллюстий, более чем другие авторы, оказал влияние на формирование стиля Веллея. К нему восходят контрастность в оценках личностей и использование в предложениях абстрактных слов в качестве существительных[524].
Среди авторов, оказавших влияние на Веллея, назывался также Трог Помпей[525]. Но как справедливо заметил Ж. Эллегуар, различия между этими авторами столь велики, что знакомство Веллея с трудом Помпея Трога маловероятно[526]. Столь же проблематичным является использование Веллеем в качестве источника произведения Варрона, на чем настаивает А. Де Франчиши, полагающий, что из него в «Римскую историю» вошли сведения об общественных сооружениях Рима[527]. Для того, чтобы сообщить то немногое, что говорится у Веллея о постройках, не было нужды обращаться к специальному труду.
О знакомстве Веллея с грандиозным сочинением Тита Ливия, помимо упоминания Ливия в списке знаменитых историков, говорит совпадение выражений в рассказах об убийстве Тиберия Гракха (ср. Vell., II, 9, 6; Liv., XIV, 33, 5). Нет никаких оснований думать, что Веллей отрицательно относился к Ливию как к стойкому республиканцу, ибо само изложение Веллея сохранило следы республиканской традиции[528].
Семь раз на протяжении своего труда Веллей ссылается на Азиния Поллиона, восхваляя его как оратора (II, 36, 2),. подчеркивая его твердость и верность цезарианской партии (II, 63, 3), его успехи в борьбе с Секстом Помпеем в Испании (II, 73, 2), отмечая храбрую защиту им Венеции после Перузинской войны (II, 76, 2—3), приводя знаменитый ответ Азиния Поллиона, данный Октавиану перед битвой при Акции (II, 86, 2), характеризуя Азиния Поллиона как «нового человека» (II, 128, 3). Повышенное внимание к Азинию Поллиону является косвенным свидетельством использования Веллеем исторического труда Азиния Поллиона, написавшего историю Рима между 60 и, примерно, 31 г. до н.э.
Исследователи, поддерживавшие эту точку зрения, приводили в ее пользу также характер сведений Веллея о Поллионе[529]. Так, фраза «Поллион сделал для Антония не меньше, чем Антоний для Поллиона» (II, 56, 3) логичнее всего объясняется чтением труда Азиния Поллиона. К Азинию Поллиону, возможно, восходит присущая Веллею объективность в оценке противников Цезаря. Так же, как Азиний Поллион (Asin. Poll. apud App. B.C., II, 82), Веллей не склонен к преувеличению числа убитых или взятых в плен при изложении войн времени Цезаря. Так, если, по словам Плутарха, Цезарь в ходе галльской кампании взял в плен до миллиона человек, то Веллей называет цифру четыреста тысяч (II, 47, 1). Поллион в своем труде уделял много внимания своей личности. Возможно, это сыграло какую-то роль во включении Веллеем в свою историю автобиографических данных. Обращают на себя внимание и некоторые текстуальные совпадения в трудах Веллея и Аппиана, особенно при описании проскрипций II триумвирата, объясняемые тем, что оба автора пользовались историей Азиния Поллиона.
Имеются и другие труды, которым мог следовать Веллей Патеркул. Было высказано мнение, что его сведения о времени Августа восходят к сочинению Мецената «О деяниях Августа»[530] и к «Книгам о германских войнах» Ауфидия Басса[531]. В распоряжении Веллея были также недошедшие до нас «Записки о своей жизни» Августа[532]. Совпадения между некоторыми фразами Веллея и Николая Дамасского объясняются использованием этого источника.
В двух случаях Веллей ссылается на эпиграфические источники: на надпись на медной доске храма Дианы Тифатины близ Капуи (II, 25, 4) и надпись на форуме Августа с перечнем покоренных народов (II, 39, 2). Надпись на медных досках близ мавзолея Августа с его «Деяниями» им не упоминается, однако есть основания думать, что историк ею пользовался. Такое предположение было впервые высказано Т. Моммзеном во втором издании RgDA (1883), полагавшим, что Веллей Патеркул должен был видеть этот монументальный текст во время прогулок по городу. Недавно французские историки Ж. Эллегуар и К. Жодри предприняли попытку это доказать, сравнив текст «Римской истории» с RgDA[533]. Ряд мест я обоих текстах обнаруживает несомненную близость[534], но нельзя доказать, что все эти места восходят именно к этому источнику, а не к уже упомянутым «Запискам» Августа или к труду Мецената.
523
Woodman A. Sallustian Influence on Velleius Paterculus. — In: Hommage à M. Renard. Bruxelles, 1968, t. I, p. 785—799.
524
Например, II, 87, 2 — «жестокость Антония погубила Д. Брута» или II, 119, 5 — «вражеская дикость растерзала полусожженное тело Вара» (см. Hellegоuarc'h J. Velleius Paterculus, p. LXIII).
527
Franciscis A.De. Una fonte di Velleio Paterculo. — RdAA, XXIV—XXV, 1949—1950, p. 73 sqq.
529
Zecchini G. Asinio Pollione. — In: Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. B. — N. Y., 1982, Bd. XXX, 2, S. 1287.
531
Marx F.A. Die Uberlieferung der Germanen Kriege besonders des augustischen Zeit. — Klio, XXIX, 1936, S. 202—218.
532
Существование этих записок удостоверено Светонием (Suet. Aug., 85, 1) и Судой (Suda, ed. Bernardy, I, p. 851).
533
Hellegоuarc'h J., Jodry Cl. Les Res Gestae d'Auguste et l`Historia Romana de Velleius Paterculus. — Latomus, 1980, XXXIX, p. 803—816.
534
0собенно RgDA, I, 1 — Vell., II, 61, 1—3, а также соответственно: 8, 2 — II, 89, 3—4; 26, 4 — II, 106, 2—3.