Исследователи середины XX в. проявляют более глубокий подход к творчеству В. Патеркула. В статье А. Диле, помещенной в "Paulys Realenencyclopädie der klassischen Altertumwissenschaft", отмечается, что Веллей как прозаик занимает среднее место между Цицероном и Сенекой, что свидетельствует как о стремлении к новому, так и об упорном постоянстве стиля, развившегося до классической высоты, подчеркивается, что в стилистическом использовании отдельных выражений Веллей является предшественником Сенеки и Тацита и что, подобно Сенеке, он способен придать мысли самую впечатляющую, по возможности построенную на антитезе форму, и, хотя в его текст временами вкрадывается определенная безвкусица, стремление к изобильной выразительности формулировок делает чтение расплывающихся периодов сносным и придает изображению оживляющий колорит. Стремление к четким формулировкам, по мнению А. Диле, характеризует прозу императорского периода и вошло на протяжении жизни поколений в практику преподавания риторики. Многие из подобных формулировок оттачивались, совершенствовались, выучивались, преобразовывались в литературном отношении и по-разному применялись авторами. В статье, в частности, сравнивается слог Веллея Патеркула и Саллюстия, отмечается, что оба автора любят антитезу, но у Саллюстия антитеза передает движение мысли, а у В. Патеркула она статична. Для сравнения сначала берется фраза из Саллюстия, в которой отражается движение мысли: «Volventes hostilia cadavera amicum alii pars hospitem aut cognatum reperiebat, fuere etiam qui inimicos suos cognoscerent. — Опознавая вражеские трупы, кто находил друга, кто гостя, кто родственника; были и те, кто узнавал своих врагов». (Cat., 61). Затем приводится отрывок из В. Патеркула: «Non… dubites,…quin magis pro re publica fuerit manere abhuc rudem Corinthiorum intellectum, quam in tantum ea intellegi, et quin hac prudentia illa imprudentia decori publico fuerit conventior. — У тебя не возникнет сомнения в том, что невежество такого рода было выгоднее государству благодаря сохранению памятников коринфского искусства, чем их понимание, и что образованность менее служит к украшению государства, чем прежняя необразованность» (I, 13, 5). Относительно этого отрывка делается такое заключение: здесь можно наблюдать только легкое варьирование мысли вместо ее движения; подобное явление отмечается у Сенеки, где в частых антитезах находит выражение сходная, иногда дополнительная, но очень редко новая мысль[591]. В этом автор видит глубокое стилистическое различие между прозой Саллюстия, с одной стороны, и прозой В. Патеркула и его современников — с другой. Однако, по нашему мнению, из В. Патеркула взят не самый удачный пример антитезы. У него много случаев антитезы динамичной, оживляющей повествование, о чем будет сказано ниже.
В статье А. Диле о В. Патеркуле отмечается пристрастие Веллея к обозначениям времени, характерным для Саллюстия и Цицерона: еа tempestate, per eam tempestatem (в это время). Как частное проявление писательской манеры В. Патеркула характеризуется употребление — им гипербол. Таковы прилагательные типа atrox, exitiabilis, fulgentissimus. Отмечается наличие возвышенных поэтических оборотов речи метафорического характера типа humanam fidem excedere, ingenium illucere, monimentum facere, смелые сравнения, неожиданные формулировки, остроты и игра слов, которые делают его язык разнообразным и привлекательным. Патетические места повествования характеризуются как свидетельство исключительного стилистического такта писателя, но обильные сентенции рассматриваются как общие места. Отклонений от классической нормы почти не отмечено как в лексике, так и в строении предложений, грецизмы и очевидные неологизмы редки. В заключение автор статьи делает вывод, что язык В. Патеркула характеризует человека, который хотя и внес определенный вклад в формирование слога, присущего его эпохе, но новатором не является, так как ступень его образования и его вкус не возвышаются над средним уровнем[592].
Использование Веллеем Патеркулом техники риторических приемов при создании характеристик исторических деятялей отмечается Р. Риксом. По его мнению, из риторических схем Веллей выводит плоскостной, без достаточной глубины характер, его характеристики более кратки и сжаты, чем у Саллюстия, и отличаются недостаточной динамикой развития. В этом высказывании много общего с рассмотренной выше статьей А. Диле. Р. Рикс считает, что у Патеркула получается всего лишь каталогизация определенных черт личности и достигнутых ею успехов, хотя и подчеркивается ее общественная значимость. Таким образом, Р. Рикс дает заниженную оценку литературных достоинств сочинения Веллея Патеркула[593].
593
Rieks R. Homo, Humanus, Humanitas. Zur Humanität in der Lateinischen Literatur. München, 1967, S. 52.