Конечно, весь рассказ о Горациях и Куриациях и о самом царе Тулле Гостилии – только легенда. Но она хорошо показывает, что римляне считали глубокой стариной обычай обращаться к народу всякий раз, когда одного из римских граждан присуждали к смертной казни. Было ли это так при царях, мы не знаем, но, во всяком случае, после царей консулы обязаны были предоставлять осужденному на казнь право обращаться к народу. Мы видим здесь также признание, что все римские граждане, вместе взятые, – вот кто в сущности является настоящим властелином. От них получают свою власть цари, но, управляя городом, царь должен соблюдать законы и обычаи народа.
В том же повествовании о Горациях рассказывается и о том, как горячо заступался перед народом отец за своего сына, признавая, что сестру свою тот убил по заслугам. Если бы, говорит отец, дочь его не была убита, он сам бы убил ее. За это никто, даже сам царь, не мог бы, судить его, потому что тогда он воспользовался бы только своим отцовским правом. Какое же это отцовское право, против которого ничего не мог бы сделать сам царь? Римляне и в те древнейшие времена, и во времена более поздние признавали, что в своей семье, среди своих домашних, отец пользуется неограниченной властью. О власти мужа над женой говорилось так: «Муж судья своей жены. Он делает что хочет. Если жена совершила какой-нибудь проступок, он наказывает ее; если она выпила вина, он порицает и осуждает ее; если она изменила ему, он убивает ее». Таким же образом отец семейства мог поступать с каждым из членов своей семьи.
Семья Древнего Рима не похожа на нынешнюю. Семья насчитывала сплошь и рядом несколько десятков, а иногда и больше, своих членов. Туда входили и сыновья, и жены сыновей, и незамужние дочери и люди, совсем не родные по крови «отцу семейства». Дело в том, что настоящими римлянами, которые находились под охраной римских законов и обычаев и считались свободными гражданами, были далеко не все, жившие в Риме. Предание рассказывает, что, когда Ромул основал город, он выбрал из своих товарищей сто лучших людей, которые стали его постоянными помощниками, с которыми он обыкновенно совещался о важных делах. Эти сто лучших людей и названы были из уважения к ним «отцами», а потомки их стали называться «отцовскими детьми», или патрициями (по-латыни отец – pater). Одни только патриции и были вполне свободными людьми. Из них выходили жрецы, судьи, воины; они участвовали в народных собраниях, на которые созывался иногда народ, для решения, например, вопроса, вести войну или нет.
Cloaca Maximа в Риме, проведенная, по преданию, пятым царем Тарквинием Древним
И законы, и священные обычаи защищали права патрициев. Того, чем они владели, никто не мог у них отнять; посягнувший на жизнь патриция подвергался суровому наказанию. Но приходит в город какой-нибудь чужестранец. У него нет защиты. Вдруг у него отнимут имущество – на суд он явиться не может, потому что суд существует только для граждан. Ему нельзя жить в городе; его жизнь и его имущество не обеспечены. У него один выход. Он обращается к какому-нибудь патрицию и просит оказать ему свою поддержку и свое покровительство. Если у нашего чужестранца есть деньги, есть какое-нибудь имущество, он отдает часть патрицию и обещает из всех доходов, какие у него будут, выплачивать ему долю. А если у него нет средств, он может работать, обрабатывать своему покровителю землю, пасти его стадо и т. п. Патриций охотно принимает под свое покровительство чужестранца, и между ними заключается договор. Покровитель вводит его в свой дом, заставляет его поклониться своим домашним богам и приобщает его к своей семье. Чужестранец перестает быть чужестранцем, он становится клиентом, как говорили в Риме, т. е. человеком, зависимым от своего покровителя. Клиент клятвенно обещает выполнять все условия, на каких он просит себе помощи, а покровитель клянется не вредить ему, а помогать. Если у клиента завяжется спор с кем-нибудь и дело дойдет до суда, то он может быть спокоен. Его покровитель явится на суд и будет всячески стараться защитить своего клиента от несправедливости. Таких клиентов много было в Риме, и чем богаче и знатнее была семья, тем охотнее обращались к ней за помощью.